– Комиссия! – вспомнив, подхватил Тим. – Что они сказали?
– Дом восстановят. Работы начнутся уже едва ли не завтра. Так что квартира у вас с братом будет. Обещают сделать все очень быстро. Много семей пострадало. Некоторым людям жить негде. Так что…
Закончив со столом, Нина Ивановна достала ложки и принялась натирать уже их.
– Это замечательно, но что же тогда случилось плохого.
Нина Ивановна положила ложки на стол. Вздохнула. Вновь схватила несчастные столовые приборы.
– У меня ведь день рождения скоро, – Нина Ивановна улыбнулась. Получилось это грустно и одновременно виновато.
Тим кивнул.
– Хочешь, устроим тебе праздник. Позовем…
Веселиться у Тима не было ни малейшего желания, но если это нужно было бабушке.
– И пенсия совсем небольшая, – продолжила Нина Ивановна, словно не слышала предложения внука. – Они считают, что мне будет слишком тяжело… Что я уже старенькая… Что не смогу…
– Что? – тихо спросил Тим.
Странный холодок вдруг возник в его груди. Еще небольшой. Еще не понимание, но предчувствие чего-то непоправимого.
Бабушка вдруг села-упала на ближайший стул. Словно силы сохранять лицо у нее закончились.
– Они считают, что втроем мы не сможем жить на одну мою пенсию. И ведь они правы…
– Так пусть назначат тебе пособие. Нам с Пашкой точно положено пособие. Я слышал в прошлом году в школе. У Димки нет отца, так ему государство платит.
Бабушка вяло качнула головой.
– Их ведь не наши, – произнесла одними губами, но Тим понял, и громче добавила, – пропавшие без вести. Не… Погибшие… И пособие не дадут.
Тим сидел придавленный к табурету возникшей внезапно проблемой: «Вот она жизнь! Не жуткие монстры, которые бродят по ночам, мне угрожают. Чиновники и отсутствие денег вот-вот разрушат то, что осталось от семьи!»
– Нас отдадут в детдом?
Бабушка не смогла произнести этого вслух, но по полным слез глазам и так стало все ясно.
– Решение еще не принято. Будет еще комиссия…
Надежда вдруг яркой вспышкой возникла в мыслях Тима.
– Никто нас не заберет! – уверенно объявил он. – Я найду работу. Достану деньги. Тогда нас будет двое, чтобы прокормить Пашку. Не такой уж он проглот. Справимся.
Тим улыбнулся широко-широко, пытаясь показать бабушке, что все будет хорошо, он верит. Разбитую губу резанула острая боль, но Тим даже не поморщился.
– Давай-ка я тебе помогу, – Тим вскочил и принялся расставлять тарелки. Схватил электрический чайник, откинул крышку.