— Ты сейчас о чём? — осторожно уточняю я.
— О том, что это страшные и очень опасные люди…
Аж зубами скриплю:
— Знаю, милый. Это не ты, а я в плену… Но будет ещё хуже, потому что этот гад требует, чтобы я работала на него, пока мы не погасим долг. И как по мне, это самое что ни на есть РАБСТВО!
— К-какой гад? — запинается на слове Рома.
Я зло перевожу взгляд на Дмитриадиса.
Руки на груди, взгляд — раздражающе безразличный.
Костас смотрит на меня, словно господин, верующий в свою власть и безнаказанность.
— Дмитриадис, — чеканю, напрочь забыв, что его муж не видит нас, и тем более, не в курсе нашего с Костасом разговора.
— Костас Дмитриадис… — с ещё большим неверием уточняет Рома.
— Он самый! — цежу сквозь зубы.
— Надеюсь, он не рядом, — продолжает блеять муж. — Иначе за твой язык…
— Ром, заканчивай трястись как заяц. Будь мужиком! Налажал — отвечай! — рычу зло. — И раз угодил на больничную койку, у тебя есть время, вот и подумай, как меня отсюда вытащить.
— Д-да, конечно, только я не знаю... Я уже обзвонил всех знакомых, — убито роняет муж. — И заявки по банкам разослал, — опять мнётся.
— И? — не выдерживаю напряжения. — Сколько соберётся?
— Ник, ты главное не нервничай, — муж снова крякает через большие паузы. — Я и на это не рассчитывал…
— Сколько! — рявкаю в трубку.
Рома называет сумму. Вроде неплохую, но, в соотношении с долгом, смехотворную.
— Это всё? — выдыхаю я. — Это… едва ли половина! — кучкую мысли, соображая, что ещё предложить. — Машина… продай машину. Костик Ерёмкин хотел купить, — тотчас нахожусь.
— Но она на тебе…
— Я доверенность напишу. И... и… от моего имени к Габрилян сходи. Процент может запросить, но я лучше ему буду должна, чем этим, — давясь желчью, выплёвываю негодование. — В общем, думай, Ром! И срочно! В конце концов ты гулял, тебе и напрягаться! — заключаю гневно.
— Ник, молю, будь умной и послушной девочкой, не раздражай Дмитриадиса. Делай всё, что он говорит, иначе… Он беспощаден и беспринципен к врагам и должникам.
— Ты мне об этом расскажи?! — меня аж перекашивает от негодования.
— Я не хотел…
— Об этом сожалеть поздно, а думать было нужно раньше. Сейчас мы вляпались по твоей вине. Так что деньги ищи и меня отсюда вызволяй! — не собираюсь желать нежную психику благоверного.
— Ни-и-ик, — тянет обречённо Рома. — Ты же не собираешься?..