Скульптурную группу «Пьета Бандини» можно видеть во Флоренции в Музее Искусства собора Санта Мария дель Фьоре. Сегодня эта работа Микеланджело считается одним из самых интересных шедевров Тосканы.
Еще в 1552 году, имея так много проблем со второй Пьетой, Микеланджело берется за новую её версию и работает над нею двенадцать лет. Мраморная скульптура, её называют сейчас «Пьета Ронданини»[14], также дожила до наших дней и хранится в замке Сфорцеско в Милане. Она и стала последней работой великого мастера. Образ матери уже размытый, едва улавливаемый всё чаще навещает художника во снах. И то уже не мысли сына о ней, то будущее говорит с мастером на своем языке. Среди снов только они – мать и сын. Она касается сыновнего тела лишь для того, чтобы помочь ему воспарить. Недавние исследования показали, что скульптор воспроизвел в лице Христа свое лицо в деталях лобных морщин. Таким Буонарроти хотел видеть собственное надгробье.
Третья Пьета была обнаружена в мастерской скульптора после его смерти, и именно о ней записано: «Статуя Христа и еще одна фигура выше, грубые и незавершенные» (“Statua principiata per un Cristo et un’altra figura di sopra, attaccate insieme, sbozzate e non finite”). В 1744 году работу выкупил маркиз Ронданини, отсюда и пошло её нынешнее название.
Композиция последней Пьеты вертикальная. Микеланджело начал проявлять её с ног, от земного к небесному, и проработал ноги тщательно. Но его внимание сосредоточено на отношениях между матерью и умершим сыном. Тело Спасителя слегка наклонено вперед и прижимается к материнскому телу как к своей главной жизненной опоре.
«Непреодолимое движение мертвого Христа к телу Матери…благородно слитого в возвышенном незавершенном. На самом деле, Мария больше не удерживает своего ребенка, похоже, они объединились в объятиях, которые не могут поддержать тело Христа, оно беспомощно ускользает, что подтверждается изгибом ног. Фигура самой Марии воздушна, без веса, и она не пытается удержать тело своего сына» – так написал в этой связи Луиджи Серента[15] – пресвитер и итальянский теолог.
О своей матери Франческе ди Нери Микеланджело ни разу не упоминает в объёмной переписке ни с отцом, ни с братьями. Он предан семье, фамилии и всему тому, что их связывает, а это, прежде всего, память. Он ведет скромную жизнь, гораздо более скромную, чем его родственники. Он взваливает на себя все финансовые обязательства по содержанию родового гнезда, оплачивает счета и покупки семьи, даже если что-то ему совсем не по нраву:…Я то не знаю, мне говорили, – пишет скульптор отцу, – потому что я не видел, но я говорю, что уже слышал. Не смотри на меня, если тебе это нравится, но, прежде всего, возьми хорошую консультацию… Всегда ваш Микеланджело. 2 мая 1521 года. Лодовико в Сеттиньяно. Микеланьоло ди Лодовико во Флоренции – (из переписки с отцом) – (Io non so quello mi dicho, perché non ò veduto, ma parlo in su quello che già ò sentito. Non ghuardare a mme, se ti piacie, ma sopra tutto va’ chop buono chonsiglio. Il sempre vostro Michelangelo. A dì 2 di magio 1521. Lodovicho a Sectigniano. Michelangniolo di Lodovico. In Firenze.)