Тахор осуждающе посмотрел на Ирила.
– Извини, – нейтрально посочувствовал тот. – Не рассчитал.
– Ни хрена себе «не рассчитал», – Шатун обиделся всерьез.
– Правда, извини, – раскаялся Ланья. – С меня кружка вечером. Лично наполню и принесу.
– Две, – мгновенно среагировал Шатун.
– Договорились, – улыбнулся Ланья.
– Ну и здорово, – обрадовался благополучному разрешению проблемы Тооргандо. Но, как выяснилось, рано.
Оба мага синхронно повернулись у нему.
– А ведь это все из-за него, – не отрывая взгляда от гемара, поделился своими сомнениями Шатун.
– Точно, – заговорщически согласился Ланья. – Если б не он со своей пьянкой, ничего бы не было.
– Вы, это… чего? – не понял гемар.
– Бей улитартских, – углом рта прошипел Шатун.
– А то ходят тут, помедитировать не дают, – таким же шипением согласился Ирил. – А потом еще и издеваются.
– Чудо расчудесное, – до Тооргандо, наконец, дошло. – Ирил Ланья шутит. Не иначе, половина Тварей в Территориях сдохла, – сварливо пожаловался он потолку.
Но развить саркастический порыв у него не получилось.
– Точно издевается, – сокрушенно поведал Шатун. – Не уважает он нас. Что будем делать?
Ланья сделал ангельские глаза:
– Фас!
– Что это с ними? – Йохан Швайцер, командир немагической боевой группы, приданной Ланье с Шатуном, появившись на пороге комнаты, удивленно разглядывал кучу-малу из трех магов. Из кресла за ними наблюдал дымящий трубкой Тахор.
– Ты щенков тварят когда-нибудь вместе видел? – поинтересовался он.
– Нет, – Швайцер не очень понимал, к чему торк клонит.
– Полюбуйся, – кивнул Тахор на барахтающихся магов. – Это они скоординированность действий отрабатывают.
Уродливое лицо торка напоминало печеное яблоко: морщина на морщине. Тахор откровенно забавлялся.
– Здравствуй, Иохан, – из свалки поднялась голова Тооргандо.
– Привет, – озадаченно отозвался Швайцер.
– Я сейчас, – пообещал гемар и снова скрылся под овальной тушкой Шатуна.
– И долго он так будут? – поинтересовался Швайцер у Тахора.
Тот пожал плечами.
– Я так думаю, пока не устанут. Присаживайся, – он кивнул на свободное кресло, перед которым дымилась кружка с дошем.