По одному, в вразвалочку мы выползали из тени и разбредались вокруг Дамы. Дескать, мил женщина, отступать некуда, давай по-хорошему. Страх в её глазах внезапно сменился упрямством – она и вправду собиралась нам дать отпор:
– Эй, а ну-ка?! Чехо эт вы? Давайте-ка отседова! Разбегайтесь, разбегайтесь, нечехо вам тут делать! Пока я милицию не вызвала!
Первый шаг бывает труден. Шажок в пропасть, неуверенный побег, чистый лист перед пластом нелёгких размышлений, или вот силком вырвать сумку из цепких старческих рук. Последнее необходимо было сделать без раздумий. Тем более мне, как ведущему – ведомые без лидера могут запросто разбежаться как стадо баранов. Но я почему-то мешкал. Вроде даже стало немного жаль женщину. А кому бы было не жаль? Неприятная совестливая крупица проявилась так некстати! Пришлось на полную задействовать волю – пересилить себя. Да только замешательства уж было не скрыть. И вдруг Родион, воспользовавшись заминкой, со всего могучего плеча зарядил бабуле в челюсть. Такого не выдержал бы даже я, что уж говорить о даме. Она повалилась на бок, подобно грузному мешку с картошкой. Саня от чего-то захохотал, сверкая безумным блеском в карих глазах. Затем наподдал с ноги женщине в живот. Узнаю, засранца. Затягивать безобразие было никак нельзя, и я рывком выдернул сумку из обмякшего кулачка. Действо заняло не более минуты, но лично мне хватило. Машинально я выпотрошил сумку, собрал нал (куш и вправду выдался немалый) и рявкнул: "ВАЛИМ!"
Бежали раздельно, дворами. Спустя минут двадцать встретились в обозначенном месте, подальше от места преступления.
– Точно хвоста ни за кем не было? – озабоченно поинтересовался я, когда все оказались в сборе.
– За мной один идиот увязался. Я ему наподдал так, что тот отстал, – сказал Саня и правой, опухшей рукой смахнул с лица носовой платок. Сам он, блин, идиот – сорвать и выбросить самодельную маску надо было ещё по пути сюда!
– И никто из вас, придурков, ничего не заметил? – со злостью прошипел я. Вместо ответа пацаны потупили глаза. – Почему она не кричала? Ее грабили средь бела дня, а она даже не пискнула!
– Успокойся, Вань, – отозвался Родион. – Да это бабка моя. И, по ходу дела, меня узнала.
После вчерашнего, или наручники, труба
«Если за печатную машинку
посадить обезьяну,