Второе. Я мог бы попробовать добраться до супермаркета, который был внизу в соседнем доме, но мёртвых стало слишком много. Я даже не был уверен, что увидевшие меня носители белёсых глаз прямо в эту секунду не ломятся в дверь парадной. К тому же, туда уже наверняка наведались другие выжившие.
Третье. У меня не было оружия. Опасность в городе может исходить и сверху, и снизу, в каждой канаве, за каждым поворотом, за каждой дверью. Город – трёхмерное пространство в отличие от диких мест. И здесь выше риск стать жертвой бандитов, которые со временем начнут планомерно зачищать дома, забирая всё, что можно съесть и как-то использовать.
И четвёртое: не было связи с окружающим миром. Сколько бы я тут просидел даже с припасами и оружием? Рано или поздно даже самый большой запас иссякнет.
Нервяк отпустил. Я решил покинуть город, как только представится подходящий момент.
Но предстояло ещё кое-что найти и захватить оттуда.
Мой нафаршированный книгами и лекциями мозг – вещь очень специфическая. Сколько угодно размышлять об идеальном устройстве общества, как любой русский человек – это пожалуйста, а вот в вопросах реальных дел он включается только при непосредственном столкновении с проблемой. То есть нужно, чтобы на меня неслась толпа мертвяков, чтобы я начал думать, как уйти от них.
Чтобы проверить обстановку на улице, а заодно лучше понять повадки восставших, я вышел на улицу. И через три секунды вошёл. Глупая была затея.
Из наблюдений за ними через окно я понял, что они могут действовать как поодиночке, так и группами, правда был неясен способ взаимодействия. По правде сказать, их поведение даже в группах, не выглядело как совместные действия – их «коллективность» была чисто внешней, следствием физической близости тел, занятых охотой. Когда я бросил ложку из окна, они среагировали лишь поворотом головы, значит они видят и определяют съедобность раздражителя. Но они не делились информацией друг с другом – просто каждый услышал звук и повернул голову. Несколько раз я наблюдал их погоню за человеком. Поведение во время «охоты» подтвердило мои первоначальные наблюдения: это не было охотой с разделением ролей – в толпе мёртвых каждый стремился лишь достичь зубами плоти. Они могли наваливаться друг на друга и наступать на себе подобных. Единственная причина, по которой со стороны они выглядели одной стаей – это то, что каждый воспринимал другого как твёрдое препятствие, тело, занимающее какое-то место в пространстве и чисто механически старался не столкнуться с ним как с фонарным столбом.