А когда Тамара умерла, Нургалым ездить перестала. Наверно, теперь тоже уже в живых нет. Сын и внук тем более не приезжали, кто они им, Докучаевы, в гости ездить. Родня великая!
Двоюродные братья Дэна, сыновья дяди Гриши, довольно успешные московские бизнесмены средней руки, обещали прибыть ко дню похорон. А пока сказали: Дэнчик, ты уж там покрутись сам, материальную поддержку мы окажем. Дэн и не роскошествовал со своей зарплатой, но и не последний кусок доедал. Однако решил, от близких родственников почему не принять помощь?
Отца зарезали собутыльники, вследствие празднования 8 Марта. Обнаружил тело сосед – пришел утром разжиться поллитрой самогона в долг, полечиться. Геннадий Николаевич иногда являл милость, не отказывал страждущему ближнему. Но обмана не прощал, динамить себя не позволял. Долги он не выбивал, а просто закрывал проштрафившемуся клиенту кредит. Да даже и за деньги товар после инцидента не отпускал – молча закрывал перед носом калитку или форточку, смотря куда стучал покупатель с учетом времени – ночью или днем.
Дом фасадом стоял вплотную к тротуару, палисадник отсутствовал, как и у всех домов на их улице Горской. Когда, с какого перепугу ей дали такое название, никто из старожилов не ведал. Гор поблизости и в помине не было, а была река – та самая знаменитая, которая течет издалека долго.
Форточку отец устроил в створке специально, как раз такую, чтобы бутылка пролезала. Отец и в ставне выпилил кусочек дерева, как раз на уровне форточки, и посадил его на петли. То есть, для форточки обустроил персональную ставеньку. Она присутствовала в центре большой ставни неким анклавом, государством в государстве, как Ватикан в центре великого города Рима.
Отец, проникшись духом времени и модой на англоязычие, называл свою форточку алкомаркетом. Невнимательному взгляду незаметна – закрыта и закрыта ставня на ночь, как во всех остальных порядочных домах. Или в летнюю жару, когда спасу от зноя нет, термометр ползет за сорок. А люди знающие открывали замаскированную мини-ставеньку и стучали в форточку условленным стуком: «старый барабанщик – старый барабанщик – старый барабанщик крепко спал»… Когда-то дед Никита научил выстукивать эту барабанную дробь отца, а потом и Дэна. Дэн тогда еще был Дениской.
Короче, все у отца было отлажено, продумано и безопасно даже в самые трудные, репрессивные для самогонщиков времена фронтальной борьбы с самогоноварением. Участковый про всё знал, но «крышевал», человек ведь слаб от природы и использует для повышения жизненного уровня те возможности, какие ему судьба посылает.