Благодаря этим рассказам я научилась искренне улыбаться и даже издавала странные звуки, которые все принимали за смех. Со временем мне разрешили выходить на уличные прогулки по территории, прилегавшей к больнице, но я всё еще была очень слаба, и мне давалось это нелегко. От долгого лежания мышцы ног почти атрофировались, и мне пришлось учиться ходить заново. Мы начинали с кресла-каталки, позже я стала ходить на костылях, затем опираясь на палку-трость и уже только потом с поддержкой близких. Говорят, мне повезло, и я смогла переучиться ходить так же, как и до этих печальных событий: многие при таких обстоятельствах начинают ходить вприпрыжку или волочат ногу.
Мне постоянно приносили разные вкусняшки и много-много книг – видимо, раньше я любила читать. Многие книги были подписаны, но меня по неведомой причине привлекла только одна. Это была книга – исповедь, дающая единственную возможность побыть рядом еще разок, просто вспоминая моменты жизни. Я читала ее, и каждая строчка была для меня как нож, который медленно и мучительно разрезáл мою тонкую нежную кожу. Я пыталась вспомнить, было ли у меня в жизни что-то подобное, испытывала ли я чувства любви и преданности. Меня жутко раздражало, что ни в одном рассказе моих близких не упоминались отношения, молодой человек, я как будто была отшельницей, хотя мои последние фото, которые показывала Мари, рисовали картину девушки, которая пользуется популярностью у мужчин и имеет кучу поклонников. Но вывод о женихах напрашивался сам по себе, исходя из того, что ни одна особь мужского пола не приходила меня навещать. Никто из близких не отвечал на мои прямые вопросы, и, казалось, рассказывали только то, что им самим было удобно.
Мой телефон, из которого я могла бы почерпнуть хоть йоту важной информации о своей прошлой жизни, был потерян при каких-то невероятных обстоятельствах, о которых мне крайне невнятно рассказали родители, принеся новую коробочку с айфоном.
Что-то необъяснимо прекрасное было в том, что я теперь не разговаривала. У меня совсем не было повода для споров, ссор и ругани, я полностью направила все силы, оставшиеся во мне, на воспоминания, которые всё еще были расплывчатыми. Информация, которую я получала, укладывалась в моей голове всё новыми и новыми файлами, но не имела абсолютно никакой эмоциональной окраски, я не чувствовала, что это всё происходило именно со мной, я как будто читала книгу о жизни абсолютно чужой, незнакомой девочки.