Икам с облегчением убедился, что понимает речь своего собеседника. Но, добиться от него вразумительных ответов на свои вопросы наш герой не смог. Казалось, что общение не получится, когда в роще раздались громкие голоса и Икама окружило несколько мужчин, явно прибывших в рощу из деревни, узнав, каким-то образом, о появлении в ней нашего героя. Хотя в руках у них и были длинные палки, а за поясами были видны ножи и топоры, вид у защитников деревни был не слишком воинственным. Заметив, что их появление не вызвало у Икама беспокойства или волнения, они с любопытством уставились на него. Наш герой, безошибочно определив в одном из прибывших вожака, подошел к нему и, демонстративно игнорируя его молчаливое окружение, стал его расспрашивать. При этом, он держался с вежливым высокомерием, которое сразу вызвало к нему показное уважение, граничащее с подобострастием.
Икам сделал вывод, что имеет дело с цивилизованными людьми. Под этим понятием он подразумевал людей, воспитанных в страхе перед законом для них и в привычке беззакония для власть имущих. Поэтому, вопросы он сопровождал требовательным жестким взглядом, а на попытку задать вопросы ему, просто удивленно поднимал одну бровь.
Из ответов туземцев, наш герой, пунктиром, начал рисовать для себя окружающую обстановку. Выходило, что в долине жили люди, и эти люди населяли несколько деревень, разбросанных по долине. В каждой деревне долины проживали представители разных вероисповеданий. Так как из вопросов нашего героя, его лохматый собеседник не смог, выяснить его «религиозную ориентацию», то в оценке своих соседей он соблюдал осторожную «политкорректность». По его словам, выходило, что в каждой деревне исповедовали одно из течений христианства. Сколько таких течений существовало в этом мире и чем они отличались, одно от другого, наш путешественник, даже не попытался понять. Чтобы не выдать свою неосведомлённость, он, благоразумно, воздержался от расспросов. Только в отношении самой дальней деревни, была дана исчерпывающе беспощадная характеристика, что ее жители являются закоренелыми врагами Веры и Императора, продолжая тайно исповедовать иудаизм, несмотря на Указы их божественного Августа-Басилевса приказывающие, всем иудеям перейти в христианство. Что-то в облике Икама, родило уверенность у его собеседника, что наш герой никак не может исповедовать веру этого древнего, великого народа. Поэтому, туземец позволял себе не стесняться в выражениях, говоря о своих соседях-иудеях.