– Мелочь, говорите, а почему вы бросили всё: посты, оружие и пошли красть яблоки? В сорок третьем году за уход с поста восемь-десять лет тюрьмы давали.
– Так это же в годы войны. Потом не кража была, а просто озорство. Без всякого последствия.
– Ну, для сада действительно «без последствия», а для вас с большими последствиями. Не подумай вы об озорстве и яблоках, а подумай об уставе и несении караульной службы – не ушли бы с поста и не бросили оружие. Вот тогда бы не было последствий.
…Через двадцать дней после расследования самовольного ухода солдат с поста военный трибунал осудил их на полтора года дисбата каждого.
8 января 1964 года командир дивизии, выступая на комсомольском собрании личного состава, говорил: « Когда солдат покидает пост, уходя даже к больной дочери, он этим самым убивает дочь, открывая ворота врагу нашей Родины».
Первый наряд в штабе полка в качестве
посыльного
Я стоял у стола, отдавал честь офицерам и при необходимости выполнял указания дежурного писаря. Тут как-то незаметно появился полковник, подошёл ко мне и потребовал позвать дежурного писаря. Тотчас появился писарь.
– Почему не подаёте команду «смирно», когда я вошёл, товарищ ефрейтор? – возмутился офицер.
Дежурный писарь, резко вытянувшись, спокойно смотрел полковнику в грудь. А когда тот ещё открыл было рот для возмущения, вдруг выпалил:
– Виноват, товарищ полковник!
Тот опешил и, пожимая плечами, пробормотал: – «Виноват, виноват»… Что с него возьмёшь, коль «виноват», – и пошёл к командиру части.
После этого я обратился к ефрейтору: – Ведь ты не виноват, ты же его не видел? Если кто и виноват, так это я.
– А ты знаешь, кто это? – спросил меня ефрейтор.
– Нет.
– А я знаю. Ты и не мог быть виноватым. Но дело не в этом. Тебя смущает слово «виноват». Видишь ли, солдат всегда оправдывается, и только когда его прижмут, он говорит «виноват». А я сразу сказал: « Виноват, товарищ полковник», и он успокоился. Инцидент исчерпан. Дело в том, что после этого слова, начальник и подчинённый всегда расходятся удовлетворёнными.