— Да. Мы возвращаемся и решили заехать в ваш городок. Я хотела еще раз повидаться с тобой, а тут такие печальные новости. Как ты теперь будешь совсем одна?
— Не совсем одна, да и… — сделав глубокий вдох, решила сообщить о своем решении, которое далось мне нелегко. — Скорее всего, я скоро отсюда уеду.
Но, озвучив это, поняла, что не готова вылезти из своего маленького мирка и узнать, как живут люди в других городах.
Одно дело слушать, как девочки со своими парнями и семьями летали отдыхать за бугор, другое дело самой приехать хотя бы в соседний город и не потеряться.
Снова сработал колокольчик, и вошел Семен — брат Марго. Невообразимо пафосно задрав подбородок, он брезгливо осмотрелся по сторонам, будто где-то в холодильнике вместо сыра упаковали кусок конского навоза.
Он еще в прошлый раз не понравился мне, и сейчас впечатление нисколько не изменилось.
— В самом деле? — хмыкнул, отчего кончик его острого носа смешно дернулся. А я решила, что он стоял под дверью и подслушивал, иначе как смог узнать, о чем мы говорили. — И куда поедешь?
— Туда, где смогу получить образование. Страшно уезжать, но и всю жизнь провести, не увидев мир, еще страшнее. К тому же в этой дыре меня ничего хорошего не ждет, — призналась честно.
— И уже решила куда поступать будешь? — Семен скрестил руки на груди и оперся на косяк входной двери.
— Выбора у меня немного, в города-миллионники нет смысла и носа показывать с моим аттестатом, может, колледж какой-то или академия в областном центре. Страшно поступать через два года после окончания школы. — За рассуждениями не заметила, как снаружи за ручку двери ухватился дядя Веня — бывший работник нашего химзавода, но, когда его жена погибла, он забыл, что такое трезвость.
— Нельзя сюда, — рявкнул Семен и захлопнул дверь. — Аудиторская проверка. Приходите за чекушкой завтра.
В глазах дяди Вени на секунду мелькнула трезвость, но, пошатываясь, он развернулся и пошел вниз по крутым ступенькам крыльца, при этом тихо матерясь. Уж что-что, а материться бывшая интеллигенция любила.
Вечерний ливень обильно смочил крыльцо и поручни, отчего дядя Веня поскользнулся на ступеньке, балансируя, перешагнул две и приземлился на сырой асфальт, на котором валялась разбитая бутылка. Осколок впился ему в ладонь очень глубоко, даже Марго зашипела, будто сама порезалась.