Она кинула в него смартфон, а сама развернулась и направилась в спальню. Собирать вещи.
— Вика, стой! — Забелин встал в два шага настиг её, останавливая. Не стал тратить время на рассматривание данных в телефоне. — Ты о чем?
Она слишком хорошо его знала. Они росли вместе, потом взрослели, набивали шишек и обретали жизненный опыт. Саша стал её первой любовью, лишил её девственности. Виктория знала его слишком хорошо, чувствовала сердцем, поэтому ощущала фальшь буквально кожей.
— Скажи мне, что я ошиблась, — прохрипела она требовательно. — Соври, глядя мне в глаза, что сегодня ночью ты не спал с другой. Сообщи мне, что я окончательно сошла с ума от ревности. Ну, давай же! Что молчишь?
Женщина всегда знает, когда любимый мужчина её обманывает. Те, кто говорит, что это не так, просто прячут голову в песок или не доверяют собственным инстинктам. В большинстве своём жены, подсознательно избегая боли просто, игнорируют очевидные сигналы, но где-то там глубоко в душе знают, как действительно обстоят дела. Прятаться от правды Виктория не собиралась, какую боль бы она не приносила.
Сейчас Вика видела ответ в его глазах. В них появилось то, чего не было раньше. Едва заметно поменялось их выражение. Разумовская безумно его любила, поэтому прекрасно видела даже эти минимальные изменения.
Он протянул руку и нежно погладил её щёку. Раньше бы она ласково улыбнулась и потерлась об его руку, словно довольная кошка. Сейчас же его прикосновения жгли словно кислота. Сашка этими руками прикасался к другой, раздевал, ласкал. Ей пришлось сглотнуть, потому что тошнота подступила к горлу.
Он не смог ей солгать. Старался выдавить из себя слова лжи, но так и не смог. Недовольно поджал губы. Она прекрасно видела все эти убивающие мелочи в его поведении. Вика дернулась, одновременно зажмурившись, не желая видеть его. Было так больно, будто её выпотрошили. Хотя морально так и было. Вика даже не могла сделать вдох, кислород застревал в глотке. От него несло той, другой женщиной. Сладковатый запахов духов отравлял её кровь.
— Почему, черт возьми? — закричала она. Крик больше походил на агонию. — За что ты так со мной? Я ведь тебя люблю, а ты…
Голос сорвался. Действительность навалилась на её плечи всем своим многотонным весом. Первоначальное шоковое состояние медленно уступало место осознанию. Непрошенные слезы застилали глаза. Привет, бабья истерика!