Алака там, где вас снедают воспоминанья,
Алака там, где нет пощады глупцам и трусам.
Может, я и не хотела связываться с магией, но она все равно что-то сотворила со мной. Слова с пергамента окутали мое сердце. Моргнув, я услышала во мраке голос Майи, повествующий о великих приключениях, которые когда-нибудь наверняка отыщут путь в мои сны. Но воспоминание о ней рассыпалось сотнями осколков кошмара. Я никогда не узнаю, что стало с сестрой…
– Полезно, – как можно спокойнее произнесла я.
– Я размышлял об этом беспрестанно. Нам нужен вход в волшебное царство. Сначала я хотел пройти через двор кремации, но как-то нет желания оказаться в Нараке…
– Так ты знаешь, как туда попасть, или нет? – нетерпеливо спросила я.
– Знаем ли мы хоть что-нибудь на самом деле?
Я закатила глаза.
– Скоро выдвигаемся?
– Не торопись, принцесса. Я предложил тебе партнерство, но должен убедиться, что слава твоя не просто слухи. Я не в силах защитить нас обоих и честно признаю, что в случае чего позволю тебе умереть.
– Наконец-то мы нашли нечто общее, – сладко пропела я. – Я поступлю точно так же.
Викрам встал и принял нечто отдаленно похожее на боевую стойку. Вот только равновесие было смещено от центра, и ноги он согнул не достаточно, чтобы выдержать удар. Не стойка, а глупая поза.
– Одолей меня.
– Я не нападаю на слабаков.
– Я слышал иное.
«Зря ты это сказал». Я сделала ложный выпад влево, и принц купился. Еще бы. Что боец, что стратег из него никакой. Уже через пару секунд он лежал на спине.
– Не считается, – прохрипел Викрам. – Меня сбила с ног твоя красота.
– Тебя сбил с ног пинок под зад.
– И это тоже.
Он попытался подняться, но я наступила ему на грудь.
– Больше не будет представлений ни для тебя, ни для кого-то еще. Никогда не проси меня о подобном снова.
Викрам гневно сверкнул глазами:
– Высказалась?
– Да.
– Могу я встать?
– Нет.
– Вижу, ты любишь мужчин с раздавленным эго.
– Только с ними я чувствую себя великодушной.
Он рассмеялся:
– Приношу свои извинения.
– Уходим, как только стемнеет, – сказала я. – И верни мое оружие и одежду.
Викрам закинул руки за голову, словно подушку, и уставился в потолок.
– Хорошо. А теперь, будь добра, убери ногу с моей груди.