– Ха-ха-ха, – произнесла Надежда, нажав на кнопку «стоп» магнитофона. – Это ты мой стих поешь, из книги «Леди грез». Что, понравился?
– Да. Понравился, и когда грустил, напел. Вот сейчас картинкой стал к нашему костру.
– Мне твое исполнение понравилось, как будто специально для нашего огня. А дальше что? – спросила она и включила магнитофон снова.
– А дальше мои наброски мыслей по организации храма и некой религии. Рушави их обработал в сказку и представил в виде беседы с некой журналисткой, которая хотела что-то написать о моей затее. Можно не слушать, иначе отнесешь к баловству с атомной фантазией.
– Нет уж, прослушаем, – возразила Надежда, и они притихли, слушая голос с кассеты, который начал говорить, что это просто художественное изложение соображений автора проекта в интерпретации любознательного гостя.
– Когда я встретилась с этим человеком, который, по его намерениям, хочет построить храм любви с музеем любви и историей ее развития, это заинтересовало меня. И вот я встретилась с этим человеком на его корабле-сказке, который рабочие называют кораблем любви, на котором не хватает только алых парусов и пока еще идут отделочные работы.
На мои вопросы: какой смысл вы вкладываете в храм любви, который кажется сказкой? Что и как вы решили видеть в некой реальности? – он мне отвечал очень долго и изложил уклончиво, тоже в виде сюжета-сказки. Я постараюсь передать все его суждения в своем и его понимании, как восприняла, и теми же образами.
Так он говорил:
– Храм в моем понимании – это скорее храм новой семьи – любви, а значит храм Бога счастья.
– Разве ныне это не так?
– Да по идее вроде так, только любовь вечной не всегда бывает, а семья без вечности огня бедой страдает, и законной не бывает, и божьей истины не знает.
Право на истинную жизнь в разных политических системах и эпохах мировой цивилизации всегда давала любовь и все, что вокруг нее. Как бы мы ни хотели, но истина в ней без страсти никогда и не жила. Однако сама страсть, как ни парадоксально, всеми религиями и ныне считается грехом. Хотя время требует, чтобы это общение, которое стало высшим таинством человеческого счастья и душевного оргазма, стало основой научного и управляемого процесса. Жизнь давно стала открытой в интимных вопросах, а религия по-прежнему к этому вопросу подходит в черной повязке греха.