Когда, пройдя входной турникет, Пётр Михайлович стал искать урну, чтобы выкинуть купленный ему Нагинским билет, тот остановил его, сказав, что билет понадобится при выходе, а, кроме того, по поездам ходит контроль, и безбилетных пассажиров ждёт очень даже болезненный штраф. «Значит, зайцы у них есть, как и у нас», – сообразил Игнатов.
От этой мысли чужое метро стало ему как-то душевно ближе, роднее что ли.
Красные вагоны метро были симпатичными, а пути – с четырьмя рельсами – непривычными: два для колёс вагона, а другие два – с контактным электричеством.
Как поведал Нагинский, Лондонское метро – старейшее в мире; есть даже станции, построенные ещё во второй половине 19-го столетия. Сейчас они конечно перестроены.
Захоронения в аббатстве были в полу и стенах.
Видели полную скромного достоинства могильную плиту славного путешественника, исследователя Африки Давида Ливингстона, плиты Чарльза Дарвина, Майкла Фарадея, Резерфорда. Посмотрели также уголок поэтов и писателей, среди которых Игнатов читал в своё время лишь Диккенса и Киплинга.
Остановились у роскошного надгробия могилы Ньютона в нише стены с резной позолоченной аркой. Мраморный Ньютон полулежал то ли в древнеримской, то ли в древнегреческой одежде, опираясь локтем на четыре больших тома своих трудов. У ног его копошились два крылатых ангела, подчёркивая божественность дара Ньютона. Сверху, по центру, нависал большой шар, обозначая собой, может, то самое знаменитое яблоко или нашу планету. … Скорее всего, всё-таки – планету, потому что сверху на шаре возлежал, видимо, сам Бог.
Толпа туристов с экскурсоводом остановилась у надгробия. Нагинский на ухо Петру Михайловичу пересказал упомянутые экскурсоводом слова о Ньютоне какого-то поэта: «Природа и ее законы были укрыты тьмой, и Бог сказал: „Да будет Ньютон, да будет свет“».
– Нет, Ньютон, безусловно – гений. Но как часто всё же меня поражают люди чрезмерно завышенной оценкой значимости науки вообще и своих собственных достижений в них, в частности, – уронил Игнатов.
– А что, вы свободны от этого? – съехидничал Нагинский.
– Да, нет, ловлю иногда себя на этом также. Но, в целом… мелочь всё это… Вот, посмотрел на Нютона, опирающегося на свои книжки, и припомнился анекдот… Помирает старый профессор, лежит у себя в доме на кровати и думает, на что он потратил жизнь, зря он её прожил или нет? Смотрит на свои труды на книжной полке, вспоминает каждый и говорит себе: «Нет, это всё не то, всё пустое…». Дошёл до трёх больших томов и уж тоже решил махнуть на них рукой, и вдруг … «А вот эти три тома единственно из всех пошли в дело». И вспомнил старый профессор, как затащил он в постель домработницу и для удобства подложил под неё эти тома.