Пристально всматриваюсь в ее глаза, но понять смысл так и не могу.
– Чего испугалась? – голос на каких-то эмоциях еще ниже садится.
Богданова втягивает губы, замирает, а потом… начинает их нервно покусывать.
– Много чего, Саш…
– Перечисляй.
Соня шумно вздыхает. Я ловлю это горячее воздушное колебание, и по телу судороги идут. Невольно подаюсь ближе к ней, словно меня в спину кто толкнул.
Благо она не замечает. Потому что в этот же момент начинает тарахтеть:
– Что ты пьян… Что снова скажешь, будто тебе плевать на меня… Что сделаешь больно физически… Что посмеешься и выдашь это сообщение за глупую шутку… Что поцелуй мне не понравится настолько сильно, насколько я это в своем воображении рисовала…
– Стой… Что? Не понравится?
Знала бы она, что и я этого пиздец как боюсь.
– Ну да… Возможно, я перечитала книжек и нафантазировала лишнего… Страшно разочаровываться, когда можно жить мечтой, – выпаливает и берет небольшую паузу, во время которой опять эти свои дьявольские губы кусает. А потом выдыхает и смотрит как-то внушительно серьезно. – Мечты – все, что у меня есть. К сожалению, они всегда ярче реальности.
– Это не было шуткой, – резко выталкиваю, опасаясь того, что скоро моя ебучая смелость, которая всегда пасует перед Богдановой, иссякнет. Качнувшись, на миг касаюсь лбом ее лба. Вздыхаю, чтобы так же быстро продолжить. – И я не пил. Мне не плевать на тебя, признаю. И я бы никогда не причинил тебе вред.
Она кивает и снова прячет губы. Ненадолго, потому что нужно продолжать разговор. Но сам факт… Не дается.
– Почему подсолнухи?
– Э-э… Твоя пижама… – неловко хриплю я. – Ту фотку, что ты мне присылала, помнишь? На тебе была пижама с подсолнухами.
– Интересный ход мыслей…
– Но?
– Но нет.
И вновь закусывает губы. Нет, не дается.
Блядь…
– Ты нагло дразнишься, просто потому что поймала мою слабину? – выпаливаю приглушенно, но грубо.
Ничего не могу с собой поделать, колошматит от близости Сони. А сильнее всего – от ее перманентной недоступности. Это приводит в дичайшее отчаяние. Я уже, блядь, выть готов.
– Нет, – выдает Богданова так же возмущенно. – Не дразнюсь. Просто ты меня не ценишь!
– А ты меня ценишь? – до надсадного крика голос повышаю. Дыханием и взглядами сталкиваемся, кажется, что воздух трещит. – Ни для кого никогда я не делал того, что делаю ради тебя! И что получаю? То идиотом рядом с тобой себя чувствую, то ебаным клоуном, то каким-то конченым чмошником!