Ребята прибежали чуть позже, сильно напуганные и сбитые с толку.
– Что случилось?! – Сонька огляделась по сторонам. Хищник, будто бы дожидаясь ее реплики, снова ударился об дверь и стал скрести ее когтями.
– Ох черт, – Кир потер переносицу.
– Я шла относить запасы, – продолжила я, – зашла в подвал, где было оно. Неизвестно, как оно пробудилось не от плюханья ящиков на пол, что за километр слышно, а благодаря тихому скрипу.
– Где Дэвид? – снова пропищала Сонька.
– Он сказал ждать здесь, – поправил ее Кир. – Но как мы можем ждать здесь, если он сейчас, может быть, надежно спрятался, оставив нас одних, как приманку?
БАМ.
Щепки от двери полетели прямо на нас и на все, что находилось в коридоре. Существо отряхнулось, сбило лапой остатки, которые еще были у основания двери, и громко завыло.
– ЧЕРТ! – заорал Кир, хватая нас за руки и убегая в противоположную сторону дома. – БЫСТРЕЕ!!!
Мы понеслись с такой скоростью, перепрыгивая через мебель и остатки быта, словно за нами гнался сам черт. Хотя, так, скорее всего, и было, просто никто из нас троих не смог признаться, что Дэвид, как самый подлый трус, где-то сейчас спрятался и оставил нас одних.
Мы слышали чудовищный рев пришельца, его клацанье длинных и острых, как лезвие, когтей. Мебель, которую мы успели обежать, превращалась в щепки после того, как она попадалась ему.
– Сюда! – я резко повернула в дверной проем. Кир и Сонька успели забежать внутрь и понеслись по бесконечным коридорам прочь, пока я держала дверь.
Первый мощный удар выбил мой дух, второй – его остатки. Силы как-то подозрительно быстро иссякли. Я поняла, что еще немного – и дверь не выдержит.
Эта комната не походила на те, которые мы привыкли здесь видеть. На стенах не слазила штукатурка, деревянный пол не грозился провалиться под чьим-то весом. На стенах были навешаны различные картины, в том числе и миниатюрная версия знаменитой «капеллы». Но что было самое поразительное – так это то, что повсюду стояли манекены. И они были ужасным образом изуродованы.
У одного из них были выцарапаны глаза каким-то острым предметом, другой еле-еле стоял на одной ноге со вспоротым животом, прислонившись к стенке. Еще у пары отсутствовали головы. Один манекен, самый дальний, представлял из себя сплошное расплавившееся нечто с еле угадываемыми чертами.