10 минут – очень мало для космоса.
А нас осталось 9 против 15.
Рей улетает прочь, тело его бота отстыковывается от моего и остаётся болтаться космическим мусором, пока его не подберут и не вернут на станцию наши уборщики. Я возвращаюсь к команде.
– Какой счёт? – спрашиваю я.
– 16:18. Рей ничем не помог.
Я сдерживаю вздох.
– Что мы будем делать, кэп? – спрашивает меня Санни, прежде чем я успела сама что-то сказать.
Я обрываюсь на полуслове. Закрываю глаза, напряжённо думаю, чувствуя, что хмурюсь.
16:18. 9 против 15. Нам нужно набрать ещё три очка.
Подсматриваю одним глазом на экран. На радаре противник уже строится, не скрывая своих намерений – широким полукругом. Они решили покончить с нами за последний раунд.
Выдыхаю через нос, решившись. Последний раунд, так последний. Проверяю количество топлива, и – аккуратно, – работоспособность кнопки «турбо».
– Идём ва-банк, строимся обратным клином.
Мне отвечают молчанием.
– Я по центру, отбрасывайте всех, кто кинется ко мне. Из всех рудий палите, уже нечего жалеть.
Смешок Бома раздаётся в наушнике неприятно громким шипением.
– Ты убиться хочешь? Или нас убить? Рея хоть сбили, а нам надо самостоятельно на пушки бросаться?
– Суть уловил, – зло фыркаю я. – Не зарабатаем три очка сейчас – своими руками добью на станции всех выживших, – и заканчиваю, смеясь: – Так что вам, правда, лучше пожелать мне сдохнуть.
– Чтоб ты сдохла, кэп! – орёт Бом, и остальные, веселясь, громко поддерживают его в разнобой:
– Желаем тебе сдохнуть, капитан!
Я смеюсь, почему-то меня это приободряет. Боты перемещаются вокруг меня, и мы неспешно приближаемся к GT-100, останавливаясь на расстоянии отметки, отмеряемой нам табло. Я смотрю на экран, вместо экранов видя лишь гипнотическую бездну космоса. Адреналин кипит в моих руках на пульте управления и я думаю о том, что и вправду готова умереть.
А если нет – расцелую Рея.
Начался обратный отсчёт. Гигантские оранжевые цифры с отвратным писком сменяются посреди экрана, поверх мигающих иконок данных и пульсирующих кругов радара.
3, 2, 1…
И мы срываемся с места. И первые мои ребята пускают залпы из орудий прямо в железное брюхо противникам. Но следующие за ними уже сметают моих. Я задумываюсь об этом краем мозга и подмечаю краем глаза: я полностью сосредоточена на GT-100 – безвольном клубке космического мусора и датчиков, будто моя сосредоточенность передастся моему боту, что несётся, будто пуля к цели, со вжатой до упора кнопкой «турбо», сжирающей всё топливо, что у меня осталось. Я знаю, что с той, противоположной, стороны на меня несётся противник, с той же решимостью и тем же намерением, но мне плевать, как плевать на рвущиеся снаряды снаружи и мигающее предупреждение о возможной опасности.