Какое-то время он внимательно на меня смотрит. Мы сидим в абсолютной тишине. Он, видимо, решает, чем ответить на мой отказ. Его заразительная улыбка постепенно
угасает. Между нами повисает пауза. А меня охватывает страх, что и Сергей отвернется от меня, узнав мою историю. Не стоило мне рассчитывать на его дружбу. Почему я такая
наивная? Знаю, что потом будет в два раза больнее, и все равно наступаю на те же грабли. Дура!
Легкое прикосновение к моей руке и я вздрагиваю.
‒ Расскажешь, когда посчитаешь нужным, ‒ Сергей сжимает мою руку.
Киваю в ответ. Может быть, я поведаю ему правду потом, но не сейчас. На данный
момент у меня просто нет ни сил, ни желания выворачивать душу наизнанку.
‒ Селёза! ‒ с радостным возгласом вбегает в кухню Лина, и обхватывает его за талию.
Она искренне рада его видеть.
‒ Мы закончили занятия. Я пойду, ‒ говорит Тамара Николаевна, заглядывая в кухню.
‒ Здравствуйте, Сергей, ‒ она смотрит то на меня, то на Сергея, и ехидно ухмыляется.
‒ Добрый день, Тамара Николаевна, ‒ здоровается Сергей и дружелюбно улыбается.
Провожаю ее до двери и возвращаюсь на кухню. Не спешу заходить. Прислоняюсь к дверному косяку и наблюдаю за Линой и Сергеем. И как ему только удается вот так легко и беззаботно общаться с этим ребенком? На моих губах играет улыбка.
‒ Маша, а ты знаешь, что Лина будет хорошо кушать, собирать свои игрушки и слушаться тебя, если ты отведешь ее на прогулку в парк? ‒ подмигивает мне.
‒ Правда? ‒ приподнимаю бровь.
‒ Лина, ты же будешь послушной девочкой?
Сестренка смотрит на меня исподлобья и тихо произносит: ‒"да".
***
Естественно, Лина не стала вмиг послушной девочкой, но, то, что мне не нужно было ее уговаривать пообедать и лечь спать ‒ это был прогресс. Пока она спала, я приготовила ужин и навела порядок в квартире. Около шести вечера мы пошли в парк. Лина буквально тянула меня за руку. В парке действительно было хорошо. Я села на скамейку около
небольшого пруда. Сестренка неподалеку кормила семечками голубей. Затем мы пошли посмотреть лебедей.
‒ Класивые птички! – произносит Лина.
‒ И верные, ‒ провожу ладонью по ее волосам. А грудь сдавливает от тоски и боли. На глаза наворачиваются слезы и хочется крикнуть: "Это несправедливо!" Только кто меня услышит. Бог? Вряд ли. Я для него претендентка в ад! Туда мне и дорога. Втягиваю