Дела были «разнокалиберные», от совсем необязательных возбуждением самоубийств до убийств с особой жестокостью. Особое моё внимание привлекло одно дело. Хотя правильнее будет сказать: «старшие товарищи» привлекли моё «особое внимание» к этому делу. Интриговало оно, прежде всего, необычностью сюжета: молодой парень покончил с собой посредством самоповешения. В этом не было бы ничего удивительного, если бы петля не шла с «приложением» из отрезанного полового члена. Точнее, член был отрезан не полностью: только головка.
Именно поэтому ироничный стажёр, у которого я принимал дело, определил его как «Безголовка». Материалов стажёр насобирал на целый том – и уже начал собирать второй: парень оказался старательный, да и других дел в производстве у него не было. Определённый УПК двухмесячный срок расследования уже истёк, но областной прокурор продлил срок ещё на месяц.
Я быстро пролистал дело. С точки зрения любого нормального следователя – а я уже был «не первый год замужем» – на выходе имелся классический «глухарь»: уйма бесполезных протоколов допроса, обязательные судебно-медицинские и криминалистические экспертизы – даже посмертная судебно-психиатрическая экспертиза «на тему» «А не мог ли будущий покойник перед самоубийством сам себе отрезать член?».
Почему именно в такой «редакции»? Да потому что, судя по материалам, всё дело представляло собой «дорогу с односторонним движением»: мужик сам себе отрезал член – а потом повесился. На каком основании это предположение стало сначала доминирующей гипотезой, а затем и вовсе единственной версией?
Объяснений этому обстоятельству имелось два. Первое: у мужика был небольшой, даже маленький член размером с жёлудь. А поскольку он работал в шахте, то это являлось каждодневным поводом для насмешек со стороны товарищей во время помывки в бане. Ему даже «советовали» отрезать член: может, другой – побольше размером – вырастет!
Второй причиной был классический дефицит свежих идей и версий у следствия. И стажёр пошёл по «пути наименьшего сопротивления: он начал усердно разрабатывать эту «жилу». «Шаг вправо, шаг влево» – и поэтому он старательно не отвлекался от «магистрального пути» на ненужные «отклонения от генеральной линии, только мешающие расследованию дела».
Хотя отклонений и не было: парень старательно не замечал ничего, что не укладывалось бы в его такую удобную версию. Тем более что и судебные психиатры вовремя «подыграли»: они допустили возможность «авторского членовредительства» по причине сильного душевного волнения, вызванного систематическими оскорблениями товарищей по работе.