Пока он садился в машину, она увидела, что за рулём сидит ещё один мужчина. Ей показалось, что на мгновение они встретились взглядами, но она не могла его рассмотреть, только силуэт. Машина тронулась с места.
Спесь и смелость тут же слетели с неё. Мира поверила ему. Мысли прыгали внутри головы, больно ударяясь о стенки черепа. Ощущая эти точечные удары, она всё отчётливее понимала, что ей надо уезжать.
Дорога до Москвы показалась бесконечной. Она включила навигатор. Пункт назначения – аэропорт Шереметьево.
До места Мира добралась после полудня. Где оставить машину, она не знала. Пришлось спрашивать. На её счастье ей попался пожилой мужчина, местный житель, который помог ей с местом. Машину она оставила неподалеку, во дворе обычного жилого дома, и вернулась в аэропорт на маршрутке. В здании аэропорта стало немного спокойнее: люди, спешащие на отдых, металлоискатели, охрана.
В руке завибрировал телефон: «Это плохая идея. Я тебя везде достану. Ты же видела фотографии. Сначала с тобой будет то же самое». Номер другой, не тот, с которого она получила первое сообщение, и звонили тоже не с него. Мирослава подошла к ближайшему свободному терминалу.
– Добрый день. А когда ближайший рейс в Черногорию.
– Здравствуйте, – работница за стойкой холодно, но широко улыбнулась. – Сейчас посмотрю.
У Мирославы промелькнула мысль: «Если самолёт будет в течение часа с небольшим, то всё будет хорошо». Паспорт был с собой. Когда она уходила из дома, захватила пакет со всеми документами. Там был даже ИНН.
Девушка достаточно долго выискивала что-то в компьютере, и, наконец, подняла на Миру взгляд:
– Да, я могу вам помочь, – заговорила она. – Через 40 минут вылетает самолет в Тиват. Это как раз Черногория, – она обернулась через свое плечо. – Очереди небольшие – должны успеть. Билет стоит 7 тысяч 700 рублей, вас устроит?
– Да, оформляйте.
* * *
Стас не хотел разговаривать и боялся, что Анатолий Васильевич начнёт приставать с расспросами. Но тот молчал. Почти всю дорогу. Лишь после разговора с Мирой, он рассказал, что ждёт их в ближайшем будущем. Рассказал про анализы, больницу, перелёт и операцию.
Стасу было страшно. Рядом не было матери, с которой приходилось быть сильным, и Миры, которая давала возможность быть ребёнком.
«Где она, эта чёртова Мирослава? С виду училкаучилкой, а намутила непонятно что. Где-то деньги раздобыла. А вот интересно, если операция пройдёт неудачно, то я сразу умру или буду долго мучиться от дикой боли, как все онкобольные. Или умру внезапно и незаметно для себя. Вот так было бы нормально, хоть не больно и так, чтоб понять не успел. Хотя так, наверное, не бывает», – Стас лежал на заднем сиденье, укрытый курткой доктора. Он сжимал её в кулаках, чтобы не заплакать.