– Что самое интересное, – невольно хмыкнул не увидевший его гримасы торк, – люди аталь-то давят. По всему Зеленому Лепестку проходятся.
Он повертел недоверчиво головой и тут увидел сведенные брови Ирила.
– Что непонятно?
– А мы-то при чем? – высказал свои сомнения вслух Ланья. – Кто-то где-то в Клевере воюет, нам-то до этого какое дело?
– Люди воюют с аталь, – терпеливо, как ребенку, начал объяснять Тахор. Ирил уже знал эту манеру учителя: теперь надо очень внимательно слушать и лучше сразу всё понимать, Тахор плохо относился к дополнительным вопросам. – У аталь магия, у людей – нет. Но зато у них много-много всяких штук интересных, для смертоубийства предназначенных.
Взгляд торка загорелся. Ирил ни секунды не сомневался, что Тахору глубоко наплевать, кто там в Зеленом Лепестке победит. Его, как и любого торка, занимал сам процесс.
– На мой взгляд, силы равны, – продолжал Тахор. – Но тут, как раз в самый разгар заварушки, выясняется, что есть Пестик, где люди тоже могут использовать хальер. Причем гораздо эффективнее, чем сами аталь. И они тут есть.
– Кто «они»? – не понял Ирил.
– Люди, – Тахор все еще говорил тихо, но чувствовалось, что это край. С уточняющими вопросами пора заканчивать.
– Ага, – глубокомысленно согласился с ним Ирил. – А я тут при чем?
– Ты – человек, – очень медленно и очень ровно проговорил торк.
Ланья сжался – сейчас рванет. Но не задать следующий вопрос он не мог:
– А при чем я к Огненному Лепестку? Что аталь могут хотеть от меня?
Против обыкновения Тахор не сорвался:
– Ты – человек, и ты – халь, хоть и слабый. А значит, существует вероятность, что выступишь на стороне своих сородичей.
– Зачем? – изумился Ланья. – Зачем мне воевать с Зеленым Лепестком? Что плохого мне сделали аталь?
– У войны свои законы, мальчик, – немного грустно сказал Тахор, – вопросы «зачем» и «почему» хороши, когда вокруг мир и всё хорошо. А когда случается такое, как сейчас, никто не станет разбираться, как ты относишься к аталь. Жизнь штука длинная и непредсказуемая – завтра не знаешь, что будет. Так что проще с самого начала убрать всё, что мешает, и жить спокойно. А в таких игрушках, как война «раса на расу», – тут вообще все правила побоку. Ты уж поверь старому воину.
Он поежился, словно вспомнив что-то неприятное, и замолчал.
Ночь уже давно победила слабый отсвет уснувшего солнца, и в наступившей темноте контур сидящего торка угадывался еле-еле. Вместе с ним потихоньку пропадала и надежда Ирила.