— Прошу поместить в нее ваш указательный палец.
Прозов, словно охотничья собака, почуявшая добычу, весь
вытянулся и превратился в слух и зрение.
—Тур подошел к графу:
— Если это надо, — и протянул руку, беря колбу-определитель.
Боярышников выпустил ту из рук, когда она легла в ладонь Турина.
Но тут вдруг его пальцы разжались, и колба выскользнула, падая на
пол и грозясь разбиться о лакированное дерево.
В глазах Боярышникова в этот момент можно было прочитать
понимание и ликование — ведь именно такого он и ожидал от
самозванца, который хотел присвоить себе чужое имя и имущество. У
Прозова же на лице был написан охотничий азарт, когда становится
понятно, что ты вот-вот разгадаешь запутанный клубок из событий и
случайностей, и придешь к его началу.
— Оп! – неожиданно Тур поймал колбу практически у самого пола, и
довольно смотря на всех, поднял и открыл ее. — Надо же — чуть не
уронил!
Все еще улыбаясь во все лицо, проговорил он. И после совершил те
манипуляции, о которых говорил Боярышников и, скривившись на миг,
ойкнул, когда колба засветилась голубым:
— Там что, иголка? — обиженно спросил он, возвращая артефакт
графу.
— Да. Без крови кровь не проверить, — отозвался тот, забирая
колбу
— И каков ваш вердикт? — напряженный Прозов тоже подошел к
Боярышникову и встал между ним и Туром.
При этом огни, на которые Грая старалась не смотреть, тоже
висели над тремя мужчинами, будто и им было интересно, что же
скажет граф.