Я всегда
относилась к людям, которые сделали себя сами, с большим уважением.
А уж, если этот человек еще и с чувством юмора и самоиронией, то
тем более.
В ответ я
тоже поделилась парочкой забавных случаев из моей жизни в деревне.
Легли мы рано. Завтра предстояло очень много дел.
Проснулась
я от тихих стонов и не сразу поняла, что происходит. Эмет метался
во сне, что-то невнятно говорил, скрипел зубами. Ему явно снился
кошмар.
– Эмет, –
позвала я. – Эмет, проснись!
Однако это
привело к еще худшему результату, дракон зарычал, его кожа начала
покрываться мелкими чешуйками.
Ох,
интересно он может обратиться во сне? Если да, то тогда разрушит
пол-гостиницы и придавит нас! Я слезла с кровати, едва не
запутавшись в одеяле, и бросилась к мужчине. Потрясла его за плечи,
потом еще раз и еще, но он не проснулся. Затем несильно похлопала
по лицу. Не помогло.
– Ну же,
проснись.
Я ущипнула
его руку, но он лишь еще больше заметался.
Что вообще
происходит? Какой-то ненормальный сон. Похоже, Эмет вообще не может
проснуться. Стало страшно. В отчаянии, я положила ладони ему на
грудь и запустила бодрящее заклинание. Ну же! Пусть у меня
получится! Эмет вздрогнул, резко сел и открыл глаза.
–
Проснулся! – радостно прошептала я.
Его взгляд
через мгновение сфокусировался.
–
Лия!
Эмет
сграбастал меня в объятья, чуть подвинулся, оперся спиной о стену и
прижал к себе. Я не сопротивлялась. Меня трясло от пережитого
страха, и сейчас место на коленях у Эмета казалось самым
правильным. Под ухом заполошно билось его сердце.
– Что это
было? – хрипло спросила я.
–
Сноходец.
Его руки
успокаивающе поглаживали меня по спине.
– Ты
уверен? Просто…
Я знала,
что сноходцы – это особые маги, которые могли приходить в сны
человека, передавать какие-то сообщения, пугать и убивать. Во снах.
Раньше в руках клана сноходцев была невиданная власть. Их боялись
все, в том числе и сам император. Но примерно двести лет назад в
строжайшей тайне были созданы особые артефакты, которые защищали от
тех, кто ходил по снам.
За одну
ночь огромный клан был уничтожен. Магию снов признали запретной, а
потом еще лет двадцать-тридцать ловили и уничтожали тех, кто
остался.
– Знаю,
говорят, что сноходцев уже нет, но кто-то точно остался. И, похоже,
этот кто-то охотится на меня, – уверено заявил Эмет.