Гонерилья
Я так люблю вас, что сказать не в силах. Вы мне дороже глаз, свободы, мира, Всего, что ценится и что бесценно, Дороже жизни, красоты и чести. Дитя не может так отца любить. Бедны слова, и речь моя бессильна; Не выразить, как вы любимы мною.
Корделия
(в сторону)
А что Корделии? Любя, молчать.
Лир
Все, что лежит меж этими чертами, С лесами темными, с полей богатством, С река́ми полными, лугов пространством, – Тебе даем мы. Альбани и ты – Хозяева навеки. Что же скажет Жена Корнуола нам, Регана? Молви.
Регана
Я из того ж металла, что сестра. Цены одной достойны. Я от сердца В ее речах свою любовь узнала; Но кратко слишком. Я же заявляю, Что мне враждебны всякие утехи, Нам доставляемые высшим чувством. В одном я нахожу себе блаженство – Любить ваше величество.
Корделия
(в сторону)
Бедна я! И все же – нет: моя любовь, я верю, Гораздо больше весит, чем слова.
Лир
Тебе с потомством в вечное владенье Вот эта треть отходит королевства, Не меньше мест в ней ценных и приятных, Чем в части Гонерильи. Ну, малютка – По летам, не любви, – из-за которой Французских вин с бургундским молоком Ведется спор, что скажешь ты, чтоб взять Себе часть лучшую, чем сестры? Молви.
Корделия
Ничего, государь.
Лир
Ничего?
Корделия
Ничего.
Лир
Ничто родит ничто. Скажи еще раз.
Корделия
Я так несчастна. То, что в сердце есть, До губ нейдет. Люблю я вашу милость, Как долг велит: не больше и не меньше.
Лир
Как! Как, Корделия? Скорей поправься, Не порти дела.
Корделия
Добрый государь, От вас имею жизнь, любовь, питанье И полностью за это вам плачу: Люблю вас, повинуюсь, уважаю. Зачем же у сестер мужья, когда Так любят вас? Случись мне выйти замуж, С рукою отдала б я половину Любви моей, забот и уваженья. Нет, никогда б я не вступила в брак, Любя лишь вас одних.
Лир
От сердца говоришь?
Корделия
От сердца, сэр.
Лир
Хоть молода, черства ты.
Корделия
Хоть молода, правдива.
Лир
Возьми ж в приданое себе правдивость. А я, клянусь священным блеском солнца И таинством Гекаты, темной ночью, Влиянием созвездий и планет, Что руково́дят жизнию и смертью, – Вот отрекаюсь я забот отцовских, Родную близость крови отвергаю, И объявляю я тебя чужою, Отныне и до века! Дикий скиф Иль тот, кто дряхлых дедов поедает, Свой голод утоляя, будут ближе, Роднее, дружественней и приятней, Чем ты, когда-то дочь.