Вот поэтому у входа в ресторан стоят такие своеобразные рукомойники с дезинфицирующим гелем.
Мировой подставляет ладони. На них изливается пахучий спиртовой раствор.
Он протирает, дезинфицирует руки. Его спутница проделывает то же самое. И смуглый метрдотель в черно-белой морской униформе ведет их в огромный зал – к разнообразным, покрытым белоснежными скатертями столам.
На столах фарфоровые тарелки. Сложенные треугольниками ослепительно белые салфетки. И начищенные до блеска приборы.
Метрдотель сажает их за столик номер шестьдесят пять. Аккуратно подвигает удобные изящные кресла.
И сообщает, что это их постоянные, на все время путешествия места.
Столик на четверых. Мировой оглядывает заполняющийся нарядными людьми зал. И гадает, кого подсадят к ним.
Ждать приходится недолго.
Тот же улыбчивый метрдотель подводит через несколько минут двух женщин из их группы. Тех самых, на которых он обратил внимание во время их встречи с гидом.
Это Мария Бархатова и Мария Бобрина. У обеих живые глаза.
Бобрина в черном, длинном, закрытом платье. С высокой седой прической. Этакая графиня. А Бархатова круглолицая, глаза-бусинки, коротко стриженная. В брючном костюме.
Посидели. Помолчали некоторое время. Мировой, стараясь быть любезным, приятным, спросил пожилую соседку на всякий случай, чтобы как-то скрасить минуты ожидания:
– Вы тоже из нашей группы? Из Петербурга?
Старшая улыбнулась любезно:
– Да, мы тоже с Машей из Петербурга.
– Как вы устроились? Кажется, эта поездка вполне приличная?
– Чудесно устроились!
Помолчали.
– Извините! – продолжила разговор Марина Затейкина. – Ваше лицо мне кажется знакомым. А чем вы занимаетесь, если не секрет?
Молодая, не обижаясь на такой допрос, ответила просто:
– Будем знакомы! Я работаю в Музее истории религии. Доктор исторических наук Мария Бархатова.
Пришлось отвечать любезностью на любезность:
– Олег Павлович Мировой – издатель, бизнесмен!
– Марина! Тружусь в нашей городской администрации, – пробормотала Затейкина.
Бобрина молчала какое-то время, словно взвешивая, говорить – не говорить. Посмотрела глазами-блюдцами и произнесла:
– А я человек вольных профессий. Занимаюсь парапсихологией, экстрасенсорикой, восточными духовными практиками…
«Ясновидящая! Гадалка! – решил Мировой. – Их сейчас столько развелось! – подумал, но промолчал. – Приятная, пожилая женщина. Даже не скажешь по ней. Только глаза, как… как блюдца. Так и сверкают энергией».