– Кажется, мы с Оксаной сами расписали ее в прошлом году. Чего я жду? Лифт стоит на четвертом этаже. Это же мой этаж! Дверь открыта!
Бежит по коридору. Навстречу – ее собаки. Какие же они ласковые! Заходит в прихожую. Муж – в сортитре. Разве это любовь?!
– Антон, почему не встретил меня на улице? Я вынуждена работать по вечерам, чтобы и тебе сладко жилось… Там был киллер!
– Ты спятила!
– Хочу писать стихи! Не может быть поэтом тот, кто в здравом уме. Это не я сказала, это Демокрит сказал.
Не сразу замечает, что Антон также сильно возбужден: лицо багровое, лоб сморщен, руки дрожат…
– Не понимаю, как так можно?! – хрипит Антон. – Почему судья верит кому угодно, но не мне, порядочному человеку?! Почему верит лжесвидетелям?! Да, я был не сдержан, повысил голос на судью. Но как быть сдержанным, если тебя оклеветали, облили грязью. Затыкают рот мне, затыкают рот моим свидетелям! А мой адвокат! Спрашиваю его: «Может быть, им надо дать?» А он: «Что вы?! Дело совершенно ясное. Когда судья вынесет решение в вашу пользу, сделаете ей какой-нибудь презент». А этот наглый адвокат истцов! Хитер, сволочь! Прикинулся доброжелателем, я и раскололся: сказал, что взятку не давал. Они этим и воспользовались: сами дали.
– Антон, миленький, я больше не могу этого выносить! Каждый день одно и то же! Ты же видишь, что мои нервы на пределе! Мне так нужна спокойная обстановка! Сколько денег ты зря спустил на адвоката! Оставь все это! Пожалуйста…
– Если бы я был один, плюнул бы на них. Но у меня есть ты, есть наша дочь Кристина, есть маленькая Оксана. Я обязан о вас позаботиться. Что вы будете делать, если эти проходимцы отберут у меня недвижимость?
– Я больше не могу-у-у! Купи пистолет, я сама их пристрелю.
– Тебя посадят.
– Не успеют… Дай сигарету!
– 50 рублей.
– Что-о? Ты требуешь с меня 50 рублей за одну сигарету?
– Ты же знаешь – хочу, чтобы ты бросила курить.
– А я хочу, чтобы ты бросил пить.
– Я с горя пью… нам надо отдохнуть. Завтра поедем на речку – поджарим шашлыки.
– Я оставила в лифте психотропные лекарства. Пожалуйста, сходи за ними. Без них мне не заснуть.
Через три минуты Антон возвращается.
– Их там нет.
– Кто взял их? Почему он хочет, чтобы я сошла с ума? Пожалуйста, сходи в аптеку «24 часа».
– Выпей молока.
– Тогда я сама пойду!
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Темный подъезд и тот же человек в капюшоне. И снова лифт застревает на третьем этаже. Двери открываются. Зеленая стена, буквы, написанные черной краской: «Круто!»