Хозяева побоялись их будить, только прикрыли одеялом. Впрочем, ночь была теплой, и париться в душном доме, не лучшая идея. Девушка выскользнула из-под одеяла и подошла к рукомойнику, прибитому к стене сарая. Прохладная вода освежила ее и прогнала остатки сна.
Предрассветные сумерки самое время для прогулки, решила Маришка. Она оглянулась, ее друг спал, что-то бормоча во сне. Девушка где-то слышала, что уважаем мы людей за их достоинства, а любим за недостатки. Вовчик любил поспать, в принципе, они могли не спать неделями, но это еще не значило, что им это нравилось.
Маришка еще раз взглянула на любимого и побежала к реке. Густая не скошенная трава, покрытая росой, намочила штаны до колен. Девушка предпочла бы бежать нагой, но это вряд ли оценили идущие в коровник доярки. Она вспомнила Тихий Бор, затерянный в лесах уголок, где не надо притворяться. Дом, и это не вонючая общага, откуда ее забрал Вадим.
Река дымилась туманом, Маришка скинула штаны и зашла в воду. Она успела перепробовать разного купания, но твердо верила, что нет ничего лучше, чем поплескаться в предрассветной водичке, не зря ее в народе сравнивают с парным молоком. Северский Донец в этом месте был не широк, метров десять и Маришка решила поплавать вдоль, чтобы разогреть мускулы.
– Что шумишь! – услышала она раздраженный голос с берега – Всю рыбалку распугала!
– Ой, – девушка повертела головой отыскивая неведомого рыбака – извините, я же не знала.
На сделанной из толстых сучьев сиже, сидел пухлый мужчина лет сорока. Поношенный костюм и старомодная рубашка, а также обширная лысина, делали его похожим на Хрущева. Удочку, сделанную из прута лещины, он воткнул в щель между сучьями и, с аппетитом жевал объемный бутерброд с салом. Хозяйский такой бутерброд, подумала Маришка, сало толще хлеба. Еще она догадалась что купание законченно. И подплыла к берегу.
– Доброе утро, Степан Аркадьевич. Какими судьбами? – спросила девушка, выходя на берег и отжимая волосы.
– Да я так, порыбачить… – девушка невежливо хмыкнула, уж что-что а переться за пару сотен километров на рыбалку, Степан Аркадьевич вряд ли бы захотел. Толстяк засмеялся, видя ее недоверчивую мину. – Ладно, расколола как шпиона! – он вздохнул, что при его толщине впечатляло – Никодиму все неймется, тем более что вы прямо из кожи вон лезете, чтобы достать старого маразматика.