– Ну, так… это… – Михайло совсем смутился – ну я как мужик еще ого-го! А вот с дитем не получается…
Ребята сильно сомневались, что хозяин «еще ого-го», но распространяться на эту тему не хотели. Дело было и сложное, и весьма кропотливое. Если бы у мужика вообще не работало, тогда проще, а тут… тут предстояла работа и трудная. Маришка, взяла Веру за руку и, что-то шепча ей, пошла в дом. Вова достал из рюкзака «батарейку», до упора накачанный энергией амулет.
– Баня у тебя есть?
– Дык, конечно, косточки попарить захотелось? – Михайло, не знал, как себя вести с ведунами, на вид как дети, лет по шестнадцать-семнадцать, а глаза в душу заглядывают, страшненькие глаза. Да и кум трясся весь, когда рассказывал, как эти детишки сначала его вылечили, а потом четверых мужиков как котят раскидали. Может и зря с ними связался, ничего, вон, Андрюха с контрактной службы скоро вернется, а Верка прицепилась – хочу дочку.
– Косточки парить будем потом – мысли Михайло, так отчетливо проступали на его лице, что Вова невольно улыбнулся – пока протопи чуть-чуть, что бы вода не холодная была, а если есть водонагреватель, то и печь не включай. Принеси туда таз литров на двадцать, не меньше. Полотенца, тряпки и ведро чистой питьевой воды.
Михайло засуетился, руки у него предательски дрожали. Он вынес из сарая два таза, эмалированный и пластиковый, чтобы спросить какой лучше. С крыльца спускались молодая ведунья и Верка. Глянув на них, Михайло уронил оба таза и даже не вздрогнул от сдвоенного пластмассового и металлического звона. Девка была одета в длинную до пяток рубаху из некрашеного льна, светлые волосы, рассыпанные по плечам практически сливались цветом с тканью, а глаза из страшненьких, стали откровенно пугающими. Светились какими-то искрами, толи солнце так падало, толи ведьма силу показала. Но гораздо больше его поразила собственная жена. Такой Веру он не видел никогда. В ночной рубашке, с распущенными волосами, она сбросила лет двадцать и выглядела юной. Груз забот, согнувший плечи и склонивший голову исчез, молодая и красивая, совсем не эту женщину Михайло профилактически «метелил» раз в месяц. Ох, промелькнула в его голове мысль, что же я натворил? Жену теперь в кулак не возьмешь, зря, зря я связался с ведунами.
Вера посмотрела на него и улыбнулась, без страха. Просто как другу, Михайло попытался скроить ответную улыбку, но лицо одеревенело. Он только лишь часто моргал. Женщины пошли по огороду к луговине, что тянулась до самой реки. Маришка что-то напевала звонким голосом, Вера послушала и начала подпевать. Чистый сильный голос без сомнения принадлежал жене, у которой на ушах медведи гопак танцевали. Слов хозяин разобрать не мог, но за рубахой скребли кошки, как будто он что-то упустил в жизни, хорошее, радостное. Хотя и дом вроде богатый, и сына на ноги поставил, а все равно жизнь зря прожита. Мысли – не мысли, скорее чувства, Михайло не мог определиться, неслись в голове. Из круговерти его выдернул голос Владимира: