2
Если с утра не заладилось – считай, день пройдет впустую, несмотря на все предыдущие благоприятные приметы…
Едва Грин Тимофеевич вышел из подъезда, как столкнулся с активисткой жилконторы Сяскиной Бэ-И. Нос к носу. Дамой не вредной, но ужасно назойливой и, главное, приносящей дурные вести. Это она ему повестку к следователю принесла, получила под расписку, активистка хренова.
– Пришли жировки за прошлый месяц, вы видели? – У Сяскиной был голос, сверлящий ухо.
– Жировки?! – Грин Тимофеевич встряхнул головой, как сгоняют с лица комара, когда заняты руки. – Так ведь недавно квитанции приносили.
Грин Тимофеевич невольно удивился тому, что соседка помнит такое архаичное слово, как жировка.
– Недавно?! Медленно живете, Грин Тимофеевич, месяц прошел. – Сяскина с укором разглядывала соседа. – Сорок рублей накинули за горячую воду, мерзавцы… А что вы головой трусите? Мигрень? Или шапка кусается? Она у вас из собачьего меха. Надо швы канифолью промазать, помогает… Весна на дворе, а вы все в зимней шапке, как Дед Мороз…
– Далась вам моя шапка, – пробухтел Грин Тимофеевич, обходя активистку. – Сами накинули и сами возмущаетесь…
– Как это сами?! За горячую воду отвечает ТЭЦ. Они и накидывают…
Дальнейшее Грин Тимофеевич не слышал, он свернул за угол дома под теплый пригляд весеннего солнышка. «Действительно, с чего это я напялил сегодня шапку», – подумал Грин Тимофеевич, но не возвращаться же обратно, домой… И досадуя на свою оплошность, направился к станции метро.
Время от времени жестяные сливные трубы домов оживали и с грохотом выплевывали на тротуар порции зубастых льдинок. Грин Тимофеевич испуганно прядал в сторону и, задирая колени, опасливо перешагивал через снежный плевок. А что, если сосулька с крыши свалится на голову? Нет, все же удачно он прихватил эту шапку…
Грин Тимофеевич вышел к проспекту, от которого рукой подать до метро. И тут от последней сливной трубы раздался резкий грохот, а через мгновение на асфальт вывалилась кошка… Грин Тимофеевич обомлел… Кошка вскочила на лапы и побежала прочь, пересекая дорогу. Как она оказалась в трубе, непонятно. Но в том, что это дурная примета, Грин Тимофеевич не сомневался, хотя кошка была вроде не черная. «Вот сволочь, – подумал Грин Тимофеевич, – не хватало мне Сяскиной…»
Грин Тимофеевич стоял столбом, в ожидании, что кто-нибудь обойдет его и прорвет магический круг. И уже отчаялся…