Встала старушка с колен, вздохнула тяжело, да за тесто для пирогов принялась, опара к тому времени знатно поднялась.
Вернулся Павлуша с колодца, принёс полведра воды, мать на него посмотрела и спрашивает:
–
Где же это ты, Павлуша, так долго ходил? И отчего ведро то не наполнил как следует?
–
Так я чего? – говорит Павел важно, грудь вперёд колесом выкатив, – Я так сообразил, чего это я буду воду сюда нести, здесь значит умоюсь, всю воду поистрачу, и что же мне опять за водой на колодец идти? И я тут хитро смекнул: а умоюсь-ка я рядом с колодцем, там и воды вдоволь и тащить никуда не надо! А это я тебе пол ведра принёс, для самовару! – важно добавил он.
–
Что же ты при людях то чужих что-ли мылся? – изумилась мать.
–
А то что? – спросил Павлуша, – Да и не было там никого в этот час.
–
Ну и Слава Богу! – вздохнула мать.
–
Вот только девка одна с ведром к колодцу приходила, – добавил Павлуша, – Увидела, как я купаюсь, да смеяться стала, говорит: «Ты чё это, Павлуша, зря воду расплескал, ты полезай в колодец! Так и ты чистым станешь, и вода в колодце не убудет! » Ну вот поэтому я только полведра и принёс! – признался Павлуша.
–
Экая противная девка! – сокрушённо сказала мать.
–
Это да! – согласился Павлуша, – Сама тощая, а глаза огромные, да ещё идёт и косой своей дорогу подметает за собой, словно лиса хвостом! Я прям подивился даже, неужто такие девки бывают!
–
Ладно! Ладно! – успокаивает его мать, – Ты, Павлуща, садись, отобедай!
–
Как? Уже обед? – спохватился Павлуша.
–
Да, коли ещё провозишься, так скоро ужинать придётся! – проговорила себе под нос его мать и громко добавила, – Обед! Обед, Павлуша!
–
Ну, ладно! – согласился Павлуша, – Так и быть отобедаем давай с тобой что-ли!
Сели они за стол, а на столе том, были щи, да каша – пища русская наша, да хлеб из печи, да к чаю на сметане румяные калачи. Наелся Павлуша, вышел на крылечко, сидит на крыльце, да пузико своё поглаживает, греется на солнышке:
–
Эх! Хорошо!
И проходила мимо дома его по ту пору Глаша – девка рыжая, да бестыжая.
–
Что это ты, Павлуша, тут сидишь, словно кот, на солнышке греешься? – спрашивает его Глаша, – Мужики то с утра сено скосили, уже ворочают.
–
Не моё это дело! – важно отвечает Павлуша, – Не моя забота!
–
Как это?! – удивилась Глаша и даже рот раскрыла от удивления.