— Я что, дурак, по-твоему, отцовские часы брать с собой в БДСМ-клуб? Вот отцовские, — задрав рукав, демонстрирует мне своё запястье. Я усмехаюсь:
— Зря только девку пристыдил, получается?!
— Ничего не зря. Я за те часы, между прочим, почти полтинник зелени отвалил.
— Целый полтинник?
— Целый полтинник!
— Скупердяй!
— Зато ты у нас больно щедрый! Квартиру Жанет прикупил.
— Брось! Там одно название от квартиры. Даже ста квадратов нет. К тому же не новостройка! Я взял, не глядя. Первая, что попалась...
— Да я шучу. Старушка реально её заслужила, — ржём вместе, но всё равно швыряю в друга первым, что под руку попало. От пластикового подстаканника Назар уворачивается.
Жанет почти два года являлась моей нижней. Она отличная Саба, довольно терпеливая, практически безотказная. Но Назар прав. Она слишком мне опостылела, хочется свежего мяса.
— Топлынина что? — Назар меняет тему разговора.
— Арина?
— А у нас другая есть?
— Не подходила вроде.
— Надеюсь, то был её пьяный бред, за который ей стыдно.
— И это ещё одна веская причина, Назар, почему тусовки со студентами на хрен не нужны.
— Ты так говоришь, будто мы их в клубе приглашали за наш столик. Это Арман позволил, я и рта не успел открыть. Не прогонять же.
— Прогонять! Я согласен, большая часть из них вполне адекватны. Но ты же видишь.
— Вижу.
6. 6 глава
Кира
— Ты прекратишь сегодня реветь или нет? — вроде уже с раздражением, но мне совсем не обидно.
Сразу из универа я помчалась в общежитие, в мужское крыло. К Диме ворвалась без стука, и зайди я на мгновенье позже, смогла бы лицезреть достоинство Дмитрия во всей красе. Он как раз, выйдя после душа, собирался сорвать с себя полотенце, чтобы одеться.
Я с ногами забралась на его постель, схватила пахнущую им подушку, положила себе на колени и уткнувшись в неё носом, зашлась в рыданиях.
— Дим, ну я же всё решила! И на вопросы на все два ответила, и развёрнуто, не абы как. А он…
— Рубинина, ты мне всю подушку соплями измазала, — Дима отбирает у меня подушку и подает стакан воды. Не сопротивляюсь, жадно пью, стукая зубами о стакан. — Кончай реветь, я тебе говорю.
— Никакого сочувствия. Друг называется!
— Я тебе сочувствую. Хотя ничего смертельного не произошло. Но моя подушка тут ни при чём.
— Ыгы…
— За что неуд тогда, если, как ты говоришь, всё написала?