Я рванула к своему старенькому ноутбуку, злясь на то, что известная социальная сеть загружается медленно. Ну же, открывайся!
– Одиннадцать, – вещала Ксюша, отхлебывая из бокала с мартини. – Пятнадцать.
Они ждали?! Или круглосуточно его пасут? Впрочем, учитывая тысячи подписчиков… Я малость обалдела, бросив мимолетный взгляд на фотографию Громова. Темный профиль, черные очки – так сразу и не поймешь, как мечта соискательниц выглядит.
Если не успею – уверена, буду жалеть до конца своей жизни!
– Восемнадцать. Девятнадцать, – с азартом вещала Ксюша. – Имена все знакомые, надо же. А Вита зачем туда полезла?! Он же ее давно отшил. Вот дура. О, и Лерка записалась.
Дрожащими пальцами я отстучала по клавишам и, наконец, нажала кнопку, отправляя сообщение.
– Двадцать! – победно воскликнула подруга. – Двадцать желающих за десять минут! – И тут она закашлялась, выплюнув мартини на пол, но я ни капли не обиделась за свой ковролин. – Эвелина Лазарева?!
Она подняла на меня изумленные глаза.
– Дорогая моя, ты серьезно?!
– Нет, пошутила, – спокойно ответила я, закрывая ноут. – Пальцы свело.
– В буковки твоего имени? – прищурилась Ксюша. – Выкладывай, что ты задумала, Повелительница фотоаппарата!
Я поморщилась.
– Перестань меня так называть. Лучше помоги собрать сумку. Выезд утром.
Антонова вскочила, решительно отставив бокал, напрочь забыв про мартини.
– Да что тебе собирать, глупая?! Потертые джинсы и футболки?! Ты знаешь, какие туда фифы приедут? Акулы! Гарпии!
Я кивнула.
– Совершенно не претендую на руку, сердце или что там твой Громов предлагает. Зато свои работы покажу, если получится. Ему же легче – одной претенденткой на части его драгоценного тела меньше.
Подруга хлопнула себя ладонью по лбу, и я заинтересованно посмотрела на нее. К своему макияжу Ксюша относилась весьма трепетно, и дотрагиваться до лица никогда себе не позволяла.
– Эви, у тебя нет шансов даже до первого этапа отбора дойти! А если он не предполагает общение с Громом? Кому ты свои работы показывать будешь?
Ее слова заставили меня всерьез обидеться.
– По-твоему, я настолько страшная?
Тяжело вздохнув, Ксения рухнула в кресло и прикрыла глаза рукой.
– Я очень люблю тебя, Эвелинка. Очень.
Ответить понятнее она не могла. Вредина. И за что только люблю эту заразу белобрысую?
С Ксюхой мы дружили с детства. В пятнадцать я сделала ее первое портфолио, именно с ним она пробилась мир элитных манекенщиц. Сейчас подругу фотографировали совсем другие люди, но, несмотря на ее известность, дружить мы не перестали. Ксения часто подкидывала мне работу, но она была разовой и не слишком прибыльной. А теперь, когда передо мной открылся целый мир, я мечтала о другом. – Ну, давай, не стесняйся, говори все, что думаешь, – насмешливо сказала я, скрестив руки на груди.