Владимиру Арбенину, приложив массу усилий, удалось добиться права стать опекуном дочери, несмотря на то что в завещании Корфов были указаны совершенно другие фамилии. Ему, как отцу, богатому и известному человеку, было отдано предпочтение. Дело рассматривалось в Сенате и по приказанию самого императора было решено в кратчайшие сроки.
Девочка переехала в новый дом, где царила прелестная Модестина. Госпожа Арбенина, давно забывшая, что когда-то работала в конторе отца-купца, при всех восхищалась Евгенией и баловала ее, засыпая вредными для и без того толстой девочки сладостями и ненужными игрушками.
Первая встреча двух сестер оказалась роковой. Привыкшая к всеобщему обожанию и восхищению, Надежда узрела в Евгении соперницу. Несмотря на разницу в возрасте и весе, маленькая девчушка, разряженная в кружева и бархат, впилась Евгении в толстую ляжку и расцарапала лицо, а затем завыла на весь дом, требуя, чтобы Евгению выгнали прочь.
Арбенин впервые отказал капризу дочери и требованиям жены: его старшая дочь осталась в их особняке. Владимир Ипатьевич, добившись того, чтобы опекать многомиллионное состояние, завещанное дочери, не хотел отпускать ее от себя. Кто знает, может быть, повторится та же история, как и с ее матерью, и рядом с некрасивой девушкой появится верткий охотник за легкой наживой.
Евгения проявляла интерес к физике, химии и математике, как и ее покойная мать. Отец оборудовал ей отдельный кабинет под самой крышей, где она могла ночами читать толстенные книги, штудировать премудрости точных наук. И плакать.
У Нади были веселые праздники с множеством друзей – у Евгении ничего этого не было. Отец сказал, что раз ее день рождения выпал на Рождество, то не стоит его праздновать специально. У Нади были лучшие наряды от известных модисток – Евгения со своей расплывающейся фигурой рядилась в однотонные темные платья. Надя с родителями два раза в год отправлялась отдыхать то во Францию, то в Финляндию, Евгения оставалась дома. Ее утешала верная старая Ляша, которая выходила Женю и после смерти барона и баронессы Корф упросила Арбенина взять ее к нему в дом.
– Девочка моя, – приговаривала она, гладя рыдающую Евгению по жирноватым волосам. – Папа тебя очень любит, ты же знаешь…
– Тогда почему он оставил меня одну? Почему он не взял меня с собой в Ниццу? Почему он позволяет Модестине шпынять меня? – поднимала на Ляшу заплаканное сдобное лицо девочка и, не дожидаясь ответов, ревела еще громче.