Поднявшись по лестнице, Шаньи направился к своей комнате. А зная расположение комнат в таверне Андреаса, и не сомневаясь, что грек, сражённый его щедростью, предоставил им лучшие комнаты, граф уверенно шёл по коридору.
Услышав возню и шум в одной из комнат, Шаньи заглянул вовнутрь, через неплотно прикрытую дверь. Увиденное заставило его удовлетворённо улыбнуться. В комнате Александр прижал Розалию к стене. Одна его рука изучала содержимое декольте девушки, а другая шарила у неё под юбкой. Девчонка не делала никаких попыток вырваться, напротив, она крепко обвила руками шею де Бриана, жарко и страстно целовала его губы, а ноги её были широко расставлены, чтобы облегчить барону доступ к её плоти.
Шаньи, улыбаясь, направился в свою комнату. Его друг, его воспитанник – становится мужчиной! Графу было от чего прийти в хорошее расположение духа!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
ПАЛЕРМО (Продолжение)
Ожидание затягивалось.
Колокол на церкви Санта-Марии дель Адмиральдо, называемой жителями Палермо Ла Марторана, построенная в 1143 году адмиралом короля Рожера II Георгием Антиохиским, православным греком, отзвонил четыре часа пополудни, но Андреаса, всё не было.
Александр и Розалия угомонились за тонкой перегородкой, разделяющей комнаты, вино было выпито, и Шарль де Морон, лежал на кровати, размышляя.
Если его и беспокоило долгое отсутствие Андреаса, то ни по его виду, ни по его поведению, об этом сказать было нельзя. Это было поведение человека, много испытавшего и много пережившего, и давно смирившегося с Судьбой, с её капризами и подарками.
Он думал о том, что будь его воля, он ни минуты бы более не задерживался в Палермо, а захватив Александра, уже сегодня вечером, отплыл бы во Францию. И чёрт с ним с замком, неужели Александр не понимает, что во Франции, если Судьба будет к нему благосклонна, он заработает и заслужит больше, много больше, конечно, если будет прислушиваться к его советам.
Но так поступить было нельзя. Де Бриан не захотел, вот так просто расстаться с замком. Перечить его воле Шаньи не хотелось, тем более, если Александр унаследовал упрямый характер своего отца. Это могло привести к соре. А Шаньи этого не хотел. Он поклялся его отцу, своему лучшему другу, памятью той, которую он любил всей душой и всем сердцем, что позаботится, окажет всяческую поддержку и помощь его сыну.