Шаньи подошёл к стойке, за которой возвышалась монументальная фигура Андреаса.
– Вот держи, – и Шаньи передал ему три дублона, – мы пойдём прогуляемся по Палермо. За комнаты заплачено на неделю вперёд, ведь так?
Андреас кивнул, и Шаньи направился к выходу.
От сильного рывка дверь распахнулась и в таверну вбежал Рисобаль. Почти столкнувшись на пороге с де Брианом, капитан перевёл дыхание и выпалил единым духом:
– Сеньор барон, спасайтесь. Альгвазил с солдатами, а с ним Карлос Перруджи и его люди, идут сюда!
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
ПАЛЕРМО (Окончание)
Всё дальнейшее происходило очень быстро, всего пару мгновений, но Андреасу, который побелел от страха и которого начал колотить озноб, показалось, что все вокруг как бы замедлилось или остановилось вообще.
Де Бриан перевёл вопросительный взгляд на Шаньи. Граф, уже до половины обнажил свою шпагу и не спускал глаз с двух вооружённых посетителей таверны, которые немного промешкав, перешли к активным действиям и атаковали де Бриана. Один из них запустил тяжёлую кружку, целясь Александру в голову, барон уклонился, и кружка разбилась о дверной косяк. Второй, рапирой, которая заблаговременно была вытащена из ножен и лежала у него на коленях, попытался достать де Бриана. Но на пути клинка встал Рисобаль и рапира проткнула ему плечо.
Капитан побледнел и отступил, но его самопожертвование позволило Александру обнажить свою шпагу и в свою очередь атаковать противника. Шаньи сильным прыжком преодолел расстояние до двери и выпадом шпаги распорол руку первого нападавшего от кисти до локтя. Кровь брызнула фонтаном, противник Шаньи зашипел от боли и попытался зажать рану другой рукой.
С улицы донёся топот множества ног. Граф закричал:
– За мной Александр, отходим!
Бриан всё ещё пытался проткнуть своего противника, который оказался опытным и умелым фехтовальщиком, очень гибким и ловким и пока успешно уворачивался от всех ударов и выпадов барона.
На помощь де Бриану пришёл Рисобаль, который своей шпагой встретил шпагу противника.
– Отходите, отходите, сеньор барон, я их задержу.
Не по душе было де Бриану отступать, ой как не по душе, бросая на верную гибель человека, который готов своей жизнью пожертвовать, чтобы он, барон Александр де Бриан, потомок древнего и славного дворянского рода, спасался бегством от опасности, как какой-то слизняк.