Наконец встретившись, мы отправились в место сбора, петляя по узким коридорам. Под городом располагался целый лабиринт. Поначалу ещё пыталась ходить одна, но с моим топографическим кретинизмом дико путалась и постоянно сворачивала неправильно, приходя в такие неожиданные места, что иногда страшно становилось. Один раз даже наткнулась на полусгнивший труп, лежащий у стены. После этого без сопровождения ходить боялась. И если вдруг парни куда-то уходили без меня, то из комнаты я не выходила.
Добравшись до места, мы попали в огромное помещение размером примерно с футбольное поле. Голые стены, серый потолок — либо это помещение в прошлом не успели достроить, либо здесь просто был какой-то склад.
Теперь же тут стояли в ряд несколько десятков грубо сколоченных лавочек. На небольшом возвышении были стол и красивые стулья с мягкой обивкой для главного и его приближенных.
Как только все уселись, Дориан — так звали главаря (как объяснил Чед, чем выше титул, тем длиннее имя можно дать ребёнку; у самых бедных не было даже фамилии) — встал и поприветствовал всех. Долго вещал о единстве семьи. И вот, наконец, перешёл к самому распределению.
— Вин, Кай, Ранор, Сид и Тур, вы отправляетесь на рынок, — слева от нас одобрительно зашумели, а Сид так и вовсе засвистел. Ещё бы — рынок считался самым многолюдным местом, там не только попрошайничать можно было, но и попробовать своровать кошелёк. Главное, чтобы воришки не заметили, а то могут и тёмную устроить, всё ж иерархия тут строгая.
— Дарий, Пан, Увий и Шон, на вас городские ворота, — Дориан повернулся к нашим соседям справа. Те всегда были на хорошем счету, поэтому вели себя намного сдержанней: просто тихо кивнули.
— Ян, Форад, Чед, Пип и Мар, к храму, — тут в зале воцарилась тишина. Все как по команде повернулись к нам, гадая, что же такого мы сделали, за что нас резко повысили. Мы же сидели и медленно осознавали. Но вот и до меня дошла эта информация и я, не сдержавшись, вскочила на ноги и начала прыгать и орать:
— Да, да, да! Долой голодовку, даёшь трехразовое питание! И даже булочку к чаю! — от волнения я даже перешла на русский язык, и все недоуменно смотрели на меня, пока Чед и Пип пытались успокоить.
Всё дело в том, что храм находился в центре города, людей за день проходила тьма. А главное, они были более жалостливы и охотнее делились звонкой монеткой с бедняками.