Будто бы в предвкушении собеседник поцокал языком и, поглаживая девушку по обнаженному бедру, сказал:
– Если они окажутся бисексуальны, придется тебе разделить со мной все тяготы и невзгоды.
Ответом ему стало насмешливое фырканье. Ита толкнула Эйнара, опрокидывая обратно на кровать, и спросила:
– Можешь назвать хоть одну причину, по которой я терплю твой мерзкий характер?
– Я не храплю ночами? – предположил он.
– Вообще не аргумент. Ночами я крепко сплю.
– Ну, значит, я просто самый лучший. У всех вокруг характеры еще мерзее, – заключил Эйнар, перехватывая девушку за руку и увлекая к себе на кровать.
Торопиться на встречу с Диего он явно не собирался. Ита рассмеялась и легко вывернулась.
– Лучший из худших, одевайся уже. Нехорошо заставлять ждать бедного парня, который очень хочет быть полезным. И отдай мою одежду, – она потянула из-под собеседника свою уже порядком измявшуюся майку.
Тот милостиво подвинулся.
– Кстати, у меня таблетки от конопушек заканчиваются. Последний блистер остался, – сообщила девушка, собирая с пола разбросанные вещи.
Эйнар в ответ что-то невнятно промычал.
Ита рассердилась.
– Хватит валяться! Одевайся! – в него полетели шорты.
* * *
Пока Эйнар собирался, Ита снова сбежала от него в ванную – к зеркалу, одежде и косметичке. Надо было привести себя в порядок, что в присутствии мужчины делать, мягко говоря, непросто – очень уж они любят подгонять и отвлекать.
А еще, как назло, тушь для ресниц почти закончилась. Даже пришлось воды чуть-чуть капнуть, чтобы хоть как-то накраситься.
Надо новую, наконец, купить. Уже недели две как надо. Жаль, что вспоминается об этом только по утрам. Впрочем, есть подводка для глаз, а значит, недостаток объема ресниц можно компенсировать ею.
Ита любила делать макияж. Ей нравилось, как меняются от этого черты, делаясь более выразительными. Сейчас уже подзабылись те дни, когда она не могла смотреться в зеркало, не могла прикасаться к собственному лицу. Потому что в ее представлении это было чужое лицо.
И мужчина с ней рядом тоже казался чужим. Впрочем, почему-то именно это помогло ей пережить тот непростой период. Казалось, если мужчина другой, то можно начать всё с нуля, «забыть», что было между ними прежде, оставить в прошлом трясущуюся рыжую девчонку из корпсектора, словно её никогда не существовало, словно появились сразу Ита Маккена и Эйнар. С той лишь разницей, что Ита Маккена, в отличие от «сгоревшей» Айи Геллан, никогда не смотрелась в зеркало.