— Что значит «вытянуть».
— Ну, «высосать», как яд из ранки после укуса ядовитой змеи. Или
гной.
— А сами куда излишки ярости деваете?
— Ярость лишней не бывает. Просто нельзя давать ей закиснуть. А
для этого хорошая драка — самое милое дело.
— Это точно.
Соглашаться с ситхом не очень хочется. Но он верно подметил: я
всегда чувствую себя бодрой и полной сил после жаркого спора или
бескомпромиссного состязания — всего того, что называют «хорошей
дракой».
— И еще наследственность у тебя не особо джедайская.
— С этого места подробнее, пожалуйста.
Получилось немного капризно. Но как ситх ситху я могу позволить
немного фамильярности?
— Пожалуйста.
Голос лорда звучит подозрительно невинно. Настолько невинно, что
я уже готова услышать слова, способные обрушить мир. Мало того, я
жду чего-то подобного.
— Твой биологический отец — я.
— Но… Как?... Нет же! Такое просто невозможно?
— Почему нет? Это политические убеждения по наследству не
передаются. В отличие от чувствительности к Силе и вздорности
характера.
— С чего вы взяли, что у меня вздорный характер? — огрызаюсь,
чтобы дать себе время уяснить услышанное.
— Хорошо, пусть вздорный характер будет у меня, а у тебя —
тонкая организация нервной системы.
— Значит, я по-вашему истеричка?! Да кто дал вам право! И
вообще, с какого это времени мы на «ты»?
— С недавнего.
Понимаю, что вывести ситха из себя не получится. Разговор и для
него наверняка непрост, но он к этому готовился. Значит оставим
амбиции и займемся выяснением деталей. Потому что пока мне понятно
только то, что ничего не понятно.
— Тот офицер сказал, что мой отец — раб с Татуина?
— Совершенно верно. Я родился рабом и был им до девяти лет.
— Как маленький раб с Татуина стал всемогущим лордом
Вейдером?
— Сперва солдатом, потом джедаем, потом джедаем и солдатом…
Долго рассказывать.
— Солдатом в девять лет?
— Угу, сбил станцию управления Торговой Федерации,
координирующую вторжение на Набу. Подробности узнаешь от брата. Он
восстановил записи с блоков памяти твоих дроидов.
— С3-РО и R2-D2? Они-то тут при чем?
— При том, что они когда-то принадлежали мне и твоей матери.
— А брат, он кто?
Я перескакиваю с одного на другое, просто не в силах
сосредоточиться на чем-то одном. Выбрать из потока новостей самую
важную оказалось просто нереально. Точнее, реально только одно:
Дарт Вейдер не врет. Я это чувствую.