Пока царица рыдала у тела почившего мужа, неподалеку от Конторки, в просторном зале постепенно собрались члены правительства и генералитет Российской империи. Сенаторы – А.Д. Меншиков, Ф.М. Апраксин, А.И. Репнин, П.А. Толстой, Г.И. Головкин, Я.В. Брюс, И.А. Мусин-Пушкин, В.Л. Долгоруков, Д.М. Голицын – уселись за стол. Возле них разместились главы коллегий, канцелярий, несколько иерархов церкви, герцог Голштинский со свитой. В углу на стульях расположились генералы, в том числе и гвардии подполковник (армии бригадир) И.И. Бутурлин, гвардии майоры (армии полковники) А.И. Ушаков, Г.Д. Юсупов, И.И. Дмитриев-Мамонов, И.М. Лихарев, возможно (если не уезжали из Петербурга), М.А. Матюшкин, С.А. Салтыков, В.Д. Корчмин и М.Я. Волков. По-видимому, прежде чем пройти в зал, Ушаков по приказу Бутурлина отослал в полк ордер следующего содержания: «Нарядить сего часу на караул с полку сержантов – 2, каптенармусов – 2, капралов – 6, солдат со всех рот – по осми человек, от гранодерской – 16. А збирались бы у Почтового двора. А с ним будет на караул капитан [Василий] Нейбуш, капитан-лейтнант [Степан] Юрьев, лейтнант [Семен] Кишкин, ундер-лейтнант [Михаил] Крефт, фендрик [Василий] Нелюбохтин»[10].
Заседание началось приблизительно в половине шестого утра. Председательствовал Ф.М. Апраксин. Вообще-то, многие полагали, что совещание – пустая формальность: Петра Алексеевича провозгласят императором, Екатерину – регентшей, и все разойдутся по домам. Но тут пожелал высказаться граф Толстой. Ни с того ни с сего Петр Андреевич подверг жесточайшей критике схему, им же предложенную полтора дня назад. Как гром посреди ясного неба зазвучали слова семидесятилетнего старика: «Такое распоряжение (учреждение регентства. – К.П.)… вызовет то бедствие, которого желают избежать, потому что в России не существует закона, определяющего время совершеннолетия царей. В ней царь, будучи неограниченным и самодержавным властелином, берет бразды правления в свои руки в самую минуту смерти своего отца. Если вздумают провозглашением великого князя царем установить как бы двойственную власть (Петр – император; Екатерина – правительница. – К.П.), то часть вельмож и большинство невежественного народа непременно возьмут его сторону, и тогда законы и Сенат, который под твердою властью государя служит надежнейшим оплотом оных, будут скоро попраны, ибо люди ослепленные корыстолюбием или жаждущие перемены власти, опасности коей не понимают, неизбежно начнут устраивать заговоры и всяческие смуты.