Придя в себя, побежал дальше. И пока бежал, периодически переходя на ускоренный шаг, чтобы перевести дыхание, почувствовал, что все еще дрожащие мои нервишки постепенно перестают вибрировать и я смогу спокойно доложить майору о своем прибытии. Так и произошло: майор Кудряшов, показавшийся мне вначале не очень приветливым, довольно тепло принял мой доклад, не преминул заметить, что мог бы и не спешить, а переждать эту вражескую канонаду. Борис Тачаев, присутствовавший здесь же, кивнул одобрительно, сопровождая свой кивок дружеской, хотя и сдержанной улыбкой.
Ну а дальше, совершенно неожиданно для меня, пошел разговор о том, не хотел бы я перейти на штабную работу, хотя и временно. Мне вначале показалось, что именно Борис Тачаев засомневался, справлюсь ли я, не имеющий боевого опыта, с должностью командира взвода разведки. То ли оттого, что я еще не отошел от возбуждения, что только сейчас преодолел в себе неведомый мне ранее барьер страха, то ли от простого нежелания менять живое общение с такими необычными бойцами на бумажно-канцелярское, как мне подумалось, дело, я твердо ответил, что если имею право отказаться, то не согласен. Совершенно неожиданно и даже вроде бы обрадовавшись, майор одобрил мое решение. А Борис, услышав мое уверенное решение, настолько откровенно обрадовался, взял мою руку и крепко пожал ее, сказав что-то вроде «молодец, так держать!». Майор, подумал я, сделал это предложение вовсе не ради действительно требующегося в то время перемещения, а только для проверки: узнав о моем хорошем почерке и высокой по тому времени грамотности, решил узнать, не было ли у меня мысли занять менее опасное место. Вернулся в свой окоп я снова с Борисом Тачаевым.
Понемногу знакомился я и с командованием батальона, все ближе узнавал Александра Ивановича Кудряшова, еще сравнительно молодого (правда, на 10 лет старше меня), но уже в звании майора, с веселым нравом, грамотного, имеющего солидный, «доштрафбатовский», боевой опыт командира роты и даже командира стрелкового батальона. У него уже было два ранения, медаль «За отвагу» и орден Красной Звезды. Как и я, он любитель стихов, окончил до войны и рабфак, и учительский институт, поработал учителем и даже заведующим сельской школой. Несмотря на свое превосходство в общей грамотности над комбатом Осиповым, считавший, что и он сам мог бы командовать таким «особым» батальоном, Кудряшов всегда подчеркивал природный ум Аркадия Александровича, умение владеть собой и подчиненными в любых условиях. Таких качеств не всегда самокритичный Александр Иванович себе все-таки не приписывал.