— Заседание посвящено теме открытия
нового учебного заведения, в котором будут преподавать методику,
однажды попавшую под запрет, а теперь снова всплывшую на
поверхность из небытия, — сказал я и впился зубами в мягкое сладкое
творожное кольцо. Должны же в жизни быть и приятные моменты.
— Так ведь я тебе вручил письмо от
министерства, где они одобрили уже всё это, — возмутился отец. —
Чего они ещё хотят? Или решение высшего органа для городской
коллегии не указ?
— Не поверишь, я тоже мучаюсь этим
вопросом, — хмыкнул я, доедая кольцо. — С самим Степаном
Митрофановичем я на эту тему не говорил, мне звонил его секретарь.
Он сказал, что босс был очень хмурым, когда давал задание позвонить
мне и сообщить эту новость. Скорее всего Захарьин с Гаазом что-то
придумали, чтобы тормознуть мой проект.
— С этих станется, — пробормотал
отец себе под нос.
— Господи, ну почему им спокойно не
спится и не работается? — отчаянно возмутилась мама, всплеснув
руками. — Ведь всё в жизни есть. И слава, и деньги, и всеобщее
уважение, которого больше только у самого Обухова, но на то он и
главный лекарь. Так нет же, надо обязательно напакостить, стараясь
укрепить свои позиции.
— Вот именно, — вставил своё слово
отец. — Укрепить свои позиции. Они боятся, что с широким
распространением этой методики они пошатнутся на своих пьедесталах,
когда их перестанут боготворить и гораздо большее количество
лекарей смогут делать то же, что и они.
— Какая глупость, — покачала головой
мама.
— Это не глупость, — возразил отец.
— Это основа глобальной стратегии. Ты думаешь почему этот метод
затоптали в своё время? Ясное дело, что тут замешаны те, кто
занимал высокие посты, пользовался успехом и боялся, что такие
перемены сравняют их с массой других лекарей, достигнувших таких же
высот и возможностей практически нахаляву и не обладая таким мощным
ядром, как у них, высокородных.
— Везде и во всём эта дискриминация,
— сказала мама и прижала ладони к вискам, словно у неё разболелась
голова.
— На сём зиждется мир, — сказал отец
и уставился на пылающие в камине поленья. Пантелеймон пару минут
назад подложил новых, и они как раз разгорелись как следует.
— Ладно, прорвёмся, — махнул я рукой
и потянулся ещё за одним кольцом. Будем заедать стресс. Благо
излишки калорий на работе очень эффективно уходят.