— Тогда поспешите за мной, — бросил
Николай и, несмотря на свои немолодые годы, втопил так, что мы за
ним еле успевали чуть ли не бегом.
На втором этаже уже тоже везде было
чисто, аккуратно, красиво. Я заглянул по пути в лекционный зал, где
уже хоть сейчас можно было начинать читать лекции студентам. Не
хватало лишь нескольких штрихов в виде доски, плакатов на стены по
бокам, которые я уже укомплектовал и сложил дома, и кое-каких
мелочей. Было бы неплохо расставить цветы по подоконникам для
большего уюта. Можно и большие пальмы в кадках по сторонам от доски
поставить или фикусы. Но это можно сделать и позже.
Наконец мы подошли к солидной
дубовой двери приёмной. Такой двери даже Обухов позавидует.
Учитывая, что всё делалось в соответствии с утверждённой в
городской управе сметой, там и правда решили из клиники сделать
дворец. Даже интересно стало, кто стал инициатором таких серьёзных
вложений? Денег здесь потрачено немало.
Паркет в приёмной был не хуже, чем
во дворце Петра в Петергофе. И когда они успели сделать такое
произведение искусства? Скорее всего мастера обладают какой-то
специальной магией, ни за что не поверю, что такое в столь короткие
сроки можно сделать даже золотыми руками.
— Вы не стойте, дальше проходите, —
хмыкнул Николай, увидев, как мы глазеем на ремонт в приёмной.
— Идём, идём, — ответил я,
разглядывая богатый интерьер и стараясь ничего не упустить из виду.
Придраться хоть к какой-нибудь мелкой детали было невозможно. —
Коль, да вы настоящие кудесники!
— Хм, это ещё не всё, — ухмыляясь
произнёс он. — Прошу!
Он распахнул дверь в сам кабинет, я
перешагнул через порог и просто потерял дар речи. Это был самый
красивый и солидный кабинет из всех, что я видел. Ну точно теперь
меня Обухов отсюда выгонит, а меня отправит управлять своей
больницей и всей медициной в Питере заодно. Разве что только
размеры здесь были немного скромнее, а в остальном намного лучше.
Даже картины на стенах уже висели, а я всё думал, где их
заказывать. Я молчу про фреску на потолке, где по голубому небу
плыли пушистые облака и косяк белых журавлей.
— Какая же красота! — сказала Настя
и открыв рот вместе со мной осматривала кабинет.
— Так что завозите мебель, и мы
доведём это всё до ума, — сказал Шапошников, довольный
произведённым эффектом. — Тогда будет ещё лучше.