Тот, кто вращает карусель - страница 2

Шрифт
Интервал


Мышцы ног покалывает тоненькими острыми иголочками – верный признак того, что скоро придёт по мою душеньку палач Лом Ломыч. Хрен знает, в каком я районе, и как скоро доберусь до дома. Да и ждут ли меня там? На улице ни души, фонари едва горят. Поблизости ничего похожего на остановку. Транспорт хоть ходит в этой дыре? Ага, вон табличка с названием улицы на торце двухэтажной развалюшки. Уже что-то. Набираю Сиплого.

– Алё, Коржик, ты? – довольно сипит Сиплый. – Как оторвался, братан? А говорил, что всё, завязал.

– Слушай, Сиплый. Давай позже перетрём. Я тут на улице Пролетарской завис. Ты в теме, где такая?

– Ну… Да, это же на Жестянке. Ты чё, братан? В натуре, потерялся? – трубка свистит и шипит, как расстроенная гармошка. Ржёт Сиплый так же отстойно, как и говорит. Отодвигаю телефон подальше от уха. – На Жестянке? Так это в паре кварталов от тебя. Слышь, брат. Нужно мне. Поправить здоровье, понял?

– Да понял я, понял. Ты только ко мне домой не суйся пока. У меня там, рядом с тобой, на Жестянке, кое-что заныкано. Короче – сейчас пили вниз по Пролетарке, потом налево и прямо по Куйбышева. Тридцать первый дом. Двухэтажка под снос, окна-двери заколочены, увидишь. Там заборчик вокруг подъезда, а рядом – ёлочка растёт. Пошуруй внизу – найдёшь.

– Ты прям Дедушка Мороз, Сиплый. Подарочки под ёлкой прячешь. На оленях небось притаранил? – усмехаюсь, представив Сиплого в красной шубе, с мешком дури в руке.

Сиплый снова изображает гибрид волынки и гармошки, затем коротко бросает: – Ну бывай, Коржик. Позже словимся, – и отключается.

Конец ознакомительного фрагмента.