Дикий спазм свел бедра Михаила, член его дергался вперед, выстреливал густую белую жидкость на розовую кожу девушки, она прижала его к щеке и закрыла глаза; сперма медленно стекала вниз, собралась на подбородке, раскачивалась жемчужной каплей, оторвалась и упала на грудь.
Белка открыла глаза и облизала губы.
– Ну вот, опять надругался над бедной девочкой.
– Да? А мне показалось, что девочка сама сладкого захотела.
– Так то ж слааадкого! А этот торчун противный всю меня извозюкал. Опять в душ надо идти. И не падает, подлец. Вот погрызу тебя, будешь тогда знать. Мишка, и чего он у тебя такой неугомонный.
– Так это же он на тебя.
– И больше ни на кого?
– Да никада!
– Вот брихун ты мой сладкий. А ну иди сюда, сядь на меня сверху.
Михаил поднялся, оседлал девушку, стал водить головкой члена по ее соскам, по груди и шее, по щекам и губам; она высовывала язык и короткими движениями касалась возбужденной плоти, потом схватила член рукой, сильно сжала его у основания и присосалась к кончику губами, резко отстранилась и откинулась на подушку.
– Кончить ты сейчас не хочешь. Но стоишь. Значит, хочешь чего-то другого. А ну давай угадаю. Щелкнуть меня так?
– Если Вы не против, маркиза.
– Ладно, мы, маркиза, сегодня добрые. Ты нам угодил. Только скажи честно.
– Что.
– Тебя возбуждает, что я буду у тебя вся… вот такая? Да? Вся в твоей сперме? Это?
– Это будет знак. Символ.
– Развратности?
– Нет. Твоей принадлежности. Мне.
– Так я и так вся твоя. Ладно. Дай мне розу.
Белка взяла с тумбочки поднос и поставила перед собой, а Михаил поднялся, вытянул из вазы розу и вернулся на кровать. На экране его смартфона вырисовался кадр: обнаженная девушка левой рукой держит цветок и прикрывает им левый сосок, а правую руку, зачерпнув пальцем шоколадного крема, подносит ко рту и облизывает языком; левая нога ее согнута в колене и выдвинута вперед, взгляд снизу вверх таит в себе обещание неземного блаженства.
Прозвучало щелканье затвора, Белка убрала поднос обратно на тумбочку, легла на спину, раздвинула ноги, положила между ними розу, а руки подняла вверх.
– Доставай свои кандалы, противный ты пиратище. Пусть уж будет у тебя сегодня полная принадлежность. И на твоей улице праздник. В награду.
Михаил вытянул из щели между матрасом и спинкой кровати никелированные наручники и с удовольствием услышал звук щелчка – он всегда вносил в его душу успокоение.