— Папа тиран?
— Нет! — выпаливает зло и ко мне оборачивается. — Он самый лучший! Я с ним не спорю никогда на эту тему. Прав ведь в какой-то степени, — удивляет меня своими мыслями. — А ты просто предложил, и я, как экономная дочь, согласилась на предложение своего спонсора. Зачем папины деньги тратить, когда можно твои?
— Какая хитрая лиса.
— Учись, — кидает, а я уже пишу сообщение своему помощнику о том, чтобы фен купил. — Дорогой, — добавляет она, чем вызывает у меня улыбку.
Хочу ответить ей колкостью, но в дверь стучат, и я ещё раз, оглядев свою даму, иду к двери и открываю её.
— Всё готово! — протягивает мне Алексей папку. — Всё, как просили.
— Отлично! Сейчас ознакомлюсь, — забираю брачный договор и пропускаю помощника в номер.
— Мы идём, нет? — настороженно спрашивает Лапина, поправляя кулон на своей тонкой шее.
— Минут пятнадцать, Кристина, — говорю и сажусь на диван, пробегаясь по строкам и вникая в них.
— О боже! — вздыхает мандаринка. — Я сочувствую твоей жене будущей! Ты, как мой папа, вечно в делах!
— Малыш, это важно, — успокаиваю её одной фразой, и она, закатив глаза, возвращается к зеркалу и продолжает краситься.
И всё же в ней есть послушание. Да, со стороны она взбалмошная, неуправляемая девчонка, но с другой стороны — она юная. Это нормально в её возрасте — бунтовать и показывать своё я.
Да и если с ней вести себя достойно, она становится гладкой и покладистой, но со своей изюминкой бунта.
— Алексей, всё идеально, — говорю помощнику и, взяв у него ручку, подписываю. — Лапуля, — обращаюсь к жене, — подпись поставить надо.
— Мне? В твоих делах?
— Это наши общие дела, жёнушка.
Проведя последний раз кистью по скулам, идёт ко мне и садится, недовольно цокнув.
— Что это? — спрашивает меня.
— Брачный договор.
— Смешно!
— Прочти, перед тем как подписывать, — советую, предлагая ей ручку.
— Ты издеваешься? — окидывает меня взглядом. — Я уже в этом наряде вспотела. Я есть хочу! Ты предлагаешь мне ещё полчаса это читать? Ты смерти моей желаешь?
— Подпишешь не глядя? — начинаю сомневаться в её адекватности, но, если она подпишет сейчас, я буду благодарен.
Ведь там прописано то, что мы три месяца развестись не сможем.
— На мне ничего нет. Только машина, — разводит она руками. — Хочешь — забирай. В остальном, что я могу такого подписать, что сделает мне хуже?