Подхожу к окну, вроде бы никого не видно, но это чувство может быть обманчивым. Перевожу взгляд на кухонную дверь и замечаю тонкую леску, ползущую по стене в сторону двери, которую собрался открыть Тоха. Понимаю: не успеет отскочить, так как уже взялся за ручку. Кидаюсь ему наперерез и успеваю толкнуть его что есть сил подальше, но, видно, он или я все же задеваем подготовленную для нас растяжку, так как раздается взрыв и боль накрывает меня своим густым и тяжелым туманом. Чувствую, как темнота засасывает меня.
«Хоть бы он остался жить», — думаю на смертном одре.
Я не знал жизни после смерти своей семьи. Все мои мысли, действия и стремления были подчинены одному чувству — мести. Это правильно, если я умру. Все это закончится, и только одного мне жаль: что не смог забрать с собой Мирзу. Но Тоха — другое, он стал мне другом и, даже когда узнал о том, что со мной случилось, остался рядом. Всегда на моей стороне, никогда не задумывался о том, почему, и я всегда был ему за это благодарен. Он должен жить.
Вдруг вспоминаю наполненные страхом глаза, мягкие вкусные губы и свою угрозу. Жаль, не успел сделать ее своей. Последние мысли — о том, что она была забавной. Кажется, напоследок я попытался растянуть губы в улыбке.
7. Глава 7
Аня
Я промаялась до самого вечера, в ужасе от того, что Стас действительно собирается совершить то, о чем грозился.
Сколько ни думала, но так и не смогла понять, зачем ему я, и все чаще вспоминала слова бабушки. Действительно ему все равно, когда и с кем? Неужели не нашел никого, кроме меня? Сомневаюсь, что он воспылал ко мне любовью, тем более мое поведение в последние дни оставляет желать лучшего. Ну что поделать, стресс на людей действует по-разному, на меня именно так, да и кто был бы адекватен на моем месте?
Все-таки оставалась надежда на то, что это была просто угроза, ведь потом, вспомнив до мельчайших нюансов наш разговор, я поняла, что он просто меня пугал, но выглядел при этом таким серьезным. Я надеялась, что он не станет меня насиловать, я просто так сдаваться не собиралась.
В этот момент я так отчетливо вспомнила мягкость его губ, в самом начале его поцелуя, но тут же себя одернула.
«Мой первый поцелуй, вот я и туплю», — оправдала я себя за нескромные мысли.
Еду мне, как он и обещал, принесли, но она так и осталась недоеденной: нервы были на пределе, и я смогла проглотить лишь пару кусочков. А за окном неумолимо становилось темно.