История, которая с первого взгляда показалась бы мне полнейшим бредом, в которую я бы в жизни не поверил, перевернула с ног на голову мою жизнь. Звучит ужасно банально, но мой путь после очередного, казалось бы, совершенно обычного для такого скитальца как я переезда, разделился на «до» и «после».
Этот город. О да, ознакомив меня во всей красе с понятием «ужас», «страх», «волнение» и «сумасшествие» он ясно дал понять что дело тут вовсе не в странных, своеобразных и порой чересчур «не-в-себе» местных жителях. Дело в самом захолустном городишке, даже на первый вид кажущемся чертовски неоднозначным.
Моя история схожа на большой тёмный клубок, на который милая улыбчивая старуха с каждой минутой наматывает всё больше и больше нитей. В моей голове образуется каша, ведь события происходят одно за другим, образуя длинный лабиринт вопросов. Из него я, пока что, не нашёл выхода.
Это лишь часть той самой истории. Жуткое и многообещающее начало, можно сказать короткий отрезок, мимолётный вопрос без ответа.
За неточность изложения событий прошу прощения. За точность изложения повествования от третих лиц я уверен, ведь за него отвечали они сами.
Все реплики в точности переданы (как утверждают те, с чьих уст они сошли).
Голова разрывается от количества непоняток и несостыковок. Но я это сделаю. Передам историю, от которой мурашки идут по телу на белом экране «Pages”.
Раньше я жил в приморском городе. Он был не шибко большой. Золотая середина, способная угодить и любителям наслаждаться шумом моря, и любителям пьянствовать в шумной компании.
Лица тут менялись часто, туристы летом наплывали тысячами, всегда дул легкий морской бриз, доносящий до моего чувствительного носа запах сырой рыбы. Мерзость. Этот зловонный аромат – одно из самых устойчивых воспоминаний об этом месте.
Жители тут полностью зависели от моря: если море заблаговолило этим летом быть тёплым, для жителей это значит большую прибыль в лице туристов. За счёт оставленных туристами денег тут и жили весь год. И знаете, всем этого вполне хватало. В не сезон основной контингент тут составляли пьяные рыбаки. Они громко матерились, шатались по улицам и сидели до рассвета в кабаках.
Тут я и провёл все это лето. Я любил приходить на местный пирс, садиться на холодный бетон и встречать там закат. Один. Звучит хреново, как для шестнадцатилетнего подростка. Но похоже (ох, как не хочется самому себе признаваться) я интроверт. Самому с собой мне абсолютно интересно. Наедине со своей неугомонной головой, мысли в которой несутся со скоростью быстрого водоворота.