– Ну и что, зачем ты мне это рассказываешь? Сейчас новые технологии, вообще не сопоставить, и я не думаю, что это плохо.
– У нашего народа отняли землю, его землю, где его корни, где его род, где он родился и стал человеком, только для того, чтобы уничтожить его. Не победить или покорить, а именно уничтожить, совсем стереть из памяти. Если согнать человека с земли, то его род начинает деградировать и умственно, и физически, в конечном итоге обрывается. Он лишён природной силы.
– Кто? О ком ты говоришь, это звучит как боевик, фэнтези, – Кира с сомнением покачала головой, – не думаешь же ты серьёзно об этом так, в сам деле!?
– Я там бродил целыми днями, в целом видно было, что когда-то давно деревень было много, но не больших, а домов по десять в каждой или меньше. Они располагались километрах в двух – трёх друг от друга по берегам озёр или рек. Леса видно было что также были ухожены в своё время, Илья говорил, как раньше он там буквально выращивал грибы и ягоды. Не было пустующих земель, всё было равномерно обжито на больших площадях.
– Но куда всё пропало, куда исчезло, как такое могло произойти?
– Сначала отняли землю, согнав людей с неё, потом фашисты сожгли всё, зачастую вместе с людьми. Вот так, цикл закончен, урожай собран!
– Ну, да…, понимаю, – Кира потупившись смотрела на стоящую перед ней на столе чашку, – что ж тут поделаешь, но что-то же осталось, мы же есть? У нас огромные территории, народы, культура, наука, всё это же у нас есть, как это можно уничтожить? Кому это надо?
– В этом, собственно, и заключён принцип изоляции в системе. Она как бы заполнена безжизненной материей, мёртвой.
– Если в управлении системой находится женщина, то это означает, что система уже давно мертва…, это, кстати, твои слова. – Кира несколько холодно и даже отчуждённо смотрела в глаза Владислава.
– Да мои, а откуда ты их могла услышать?
– Да вот так, услышала, и, кстати, ты очень неприятно задел меня этим, как ударил всё равно.
– Ну, понимаешь, я могу объяснить…, – Владислав несколько рассеянно соглашаясь мотнул головой, посматривая на Киру.
– Не стоит, всё равно уже неважно, – Кира коротко отпила из чашки холодного кофе, – и что дальше, что ты там увидел?
– Прежде всего бросалось в глаза это то, что все поля без разбору стали перепахивать тракторами, а там, где раньше жили, сеяли, всё было заросшее. Озёра и пруды заросли, леса заросли, дороги заросли, а вся жизнь теперь сконцентрирована только в совхозе, то есть была полностью потеряна связь отдельного человека с землёй, как живым организмом. Земля теперь является своего рода предприятием сельской промышленности с общежитием.