Вдоль берега Стикса - страница 23

Шрифт
Интервал


– И вот тут мы подходим к самой сути. Слышал ли ты когда-нибудь фразу «Благими намерениями вымощена дорога в ад»? Пытался ли осознать, почему в стольких языках есть такие похожие афоризмы?

– Чтобы навлечь проклятие, надо совершать благие дела?

– Тьфу, дурак. Надо осознать несправедливость бытия, понять суть высшего замысла и действовать наперекор. Исходя из собственных устремлений или из блага для всего мира – не важно. Действовать так, как ты понимаешь, а не как было задумано.

– Тогда выходит, что Стикс должен быть заселён…

– В большинстве своем адекватными существами. Но особенными. Теми, кто нее согласен с правилами, не желает в них укладываться. А главное, мешает это делать другим.

– Философы? Подвижники?

– Ну-ну-ну, ты ещё скажи – праведники. Я же говорил «нарушает правила», а не «подстраиваются». Мораль и гуманизм никогда жителей Стикса не отличали, можешь не обольщаться.

Алька надолго задумался. Потом вспомнил.

– А Люцифер?

– Ой-ой, вот это моя самая любимая песня от вида Homo sapiens.

Азраил устроился поудобнее, подперев голову рукой.

– Ну давай, расскажи мне! Что там Люцифер?

– Он родом из Стикса?

Азраил ожидал чего-то другого, даже хмыкнул разочарованно.

– Как тебе сказать… Скорее нет, чем да. Стикс может только принять в свои воды, но не может быть родиной никому и ничему. Люцифер довольно известен в Стиксе, частенько появляется, но не живёт в его течении постоянно. Отсиживается в одном негостеприимном месте, где его никто не тревожит.

– Ну так и что, он тоже на твой взгляд… Адекватный и понимающий?

– Как ты мощно сгладил! Обычно здесь следуют рассказы о съеденных живьём младенцах, замученных праведниках, а также обвинения и проклятия.

– Я уже понял, что у нас с тобой сильно разнятся оценки и суждения.

– Но ты всё равно спрашиваешь? Похвально. Тогда я намекну на два важных момента, а там думай сам. Во-первых, Люцифер происходит из высших. И потому его попытка выйти из рамок, противодействие богу – это невероятно редкое по масштабу событие. Даже для Стикса.

– Значит, людские книги не врут?

– Скажем так, они верно улавливают суть драмы. Но ты же понимаешь, эти книги писали люди, оставшиеся в лоне верности своему богу. Они не могли сохранять беспристрастность. Разумеется, история была очень сильно приукрашена в ущерб одному и в угоду другому.